Но предполагаемые курии для «нерусского» населения и понижение избирательного ценза вызвали сильное недовольство в правой части Государственного Совета. С. Ю. Витте, который увидел возможность расквитаться с ненавистным ему П. А. Столыпиным, заявил: курии «не могут быть терпимы, доколе в России сохранится ясное и твердое сознание единства русской государственности». Проект содержит «законодательное на весь мир признание, что в искони русских губерниях… могут существовать политические курии нерусских людей, которые могут иметь свои интересы, не тождественные с интересами русской государственности»{352}. Ему вторил сенатор Н. А. Зиновьев, заявивший, что «распределение национальностей по куриям в Западных губерниях, признаю невозможным»{353}.

В Государственном Совете решили голосовать против принятия нового закона. Тем не менее 4 февраля 1911 г. законопроект был принят в первом чтении. Через месяц, 4 марта, предстояло его постатейное обсуждение. В этой связи 11 февраля Государь беседовал с депутацией юго-западных губерний, которая ходатайствовала о скорейшем введении земства в их крае. 14 февраля Николай II принял председателя Государственного Совета М. Г. Акимова{354} и передал ему просьбу общественности западного края. Однако в это же время группа правых членов Государственного Совета во главе с П. Н. Дурново и В. Ф. Треповым начали скрытую кампанию по отклонению законопроекта. Дурново и его сторонники составили докладную записку Государю, которую передали через Трепова. Дальнейшие события известны нам в основном из уст профессионального сплетника графа А. А. Бобринского, а потому никакой особой достоверностью не отличаются. Бобринский занес в свой дневник 5 марта 1911 г.: «Говорят, что Государь сперва поручил Акимову просить “правых” голосовать за столыпинский проект, но потом уполномочил Владимира Трепова освободить “правых” от этой обязанности, и закон провалился»{355}. При этом примечательно, что в дневнике Николая II имя В. Ф. Трепова не встречается ни разу. Совершенно неясно, какого числа Царь принимал его, и принимал ли вообще. Рассказы про Трепова, так же как и то, что Царь за спиной Столыпина призвал «правых» «голосовать по совести» и тем самым обрек сторонников законопроекта на поражение, известны нам из таких «достоверных» источников, как газета «Русь» и мемуары С. Ю. Витте, на которые опирался советский историк А. Аврех и которого в свою очередь совершенно некритично пересказывают большинство современных исследователей.

Очевидно, что рассуждения о том, как Николай II на словах поддерживал столыпинский проект, а за спиной премьера просил «правых» голосовать против него, являются досужими домыслами. Государю в эту игру играть было незачем: если бы он считал, что Столыпин неправ, то он просто бы не поддержал его законопроект. Но Государь видел, что Столыпин полностью убежден в успехе грядущего голосования по законопроекту. По словам В. Н. Коковцова, глава Совета министров «был настолько уверен в успехе, что еще за несколько дней до слушания дела… не поднимал вопроса о необходимости присутствия в Государственном совете тех из министров, которые носили звание членов Совета, для усиления своими голосами общего подсчета голосов»{356}.

Поэтому провальное голосование 4 марта 1911 г. по законопроекту в Государственном Совете стало полной неожиданностью для Столыпина. Но такой же неожиданностью оно стало и для Государя. Между тем октябристы были уверены, что провал законопроекта вызван придворными интригами против Столыпина, которому они «устроили ловушку»