. ‹…› Порядочно устали за этот день! В 8 ч. поехал с Мишей на вечернюю панихиду»{563}.

Граф С. Д. Шереметев, сопровождавший тело покойного Императора в траурном поезде, оставил следующую запись в дневнике: «Государь взошёл в вагоне и стал у изголовья. Прочие Великие Князья и Воронцов окружили гроб. Владимир Александрович по правую руку Государя. В ту минуту, как нужно было поднять гроб, Государь обратился в мою сторону и крепко пожал мне руку. Такое внимание в такую минуту мне было очень дорого. Когда вынесли гроб, я вышел за ним из вагона. Долго стояли мы на площадке и на ступенях лестницы, пока дворцовые гренадеры не внесли гроб и не поставили его на катафалк»{564}.

Ещё было темно, когда народ стал собираться на Невском проспекте, Сенатской площади, Английской и Университетской набережных, Биржевой площади и Александровскому проспекту, в тех местах, по которым покойного Царя должны были проводить в последний путь «всея Земли». Погода была тёплая, но сырая и над Петербургом висел густой туман. Огромной похоронной процессии предстояло проделать путь от Николаевского вокзала до Петропавловского собора. Из-за продолжавшегося ледохода Троицкий и Дворцовые мосты, бывшие в ту эпоху ещё понтонными, были разведены, и весь путь, сопровождавшийся литиями у Казанского и Исаакиевского соборов, продолжался не меньше шести часов.

Очевидец генерал М. А. Свечин вспоминал: «Молодой Император, в форме Преображенского полка (в котором смерть Его Отца застала Его командиром 1-го батальона) в легком пальто и барашковой шапке, следовал пешком за катафалком. За ним следовал ряд траурных карет Императрицы, Великих Княгинь и Княжон и многочисленная Свита. Можно себе представить, какой ряд мыслей за столь долгий похоронный путь, терзал только что вступившего на престол Величайшей Российской Империи!»{565}

За катафалком следовало духовенство, несшее хоругви, кресты и иконы, совершая заупокойные молитвы. Возглавлял духовенство митрополит Петербуржский и Ладожский Палладий (Раев). Церемониймейстеры несли 52 знамени и 12 гербов главных владений Российской Империи. Во всё время шествия все храмы города вели похоронный перезвон колоколов, пушки Петропавловский крепости через определённый период времени давали артиллерийский салют.

В 14 час. катафалк с телом усопшего Царя был помещён в Петропавловский собор. Митрополит Палладий встретил Государя приветствием, которое заканчивалось пророческими словами: «Августейшее имя Императора Николая Второго будет благословлено и прославлено в летописях народных в роды родов!»{566} После панихиды Государь последовал в Казанский собор, где приложился к чудотворной иконе Пресвятой Богородицы. После этого он вернулся в Аничков дворец. Затем началась подготовка к похоронам, которые были намечены на 7 ноября. Собор был открыт для народного прощания днем и в ночное время: с 22 час. до 8 час. утра. Как и в Москве, бесконечные толпы людей, самых разных сословий, пришли проститься с Царём-Миротворцем. В первый же день 1 ноября проститься с прахом Императора Александра III в Петропавловский собор пришло 14 тыс. 500 человек. Всего за 6 дней с покойным Монархом простилось 179 тыс. 500 человек, не считая военнослужащих и воспитанников военно-учебных заведений{567}. По повелению Государя для народа были устроены поминальные обеды на 100 тыс. человек.

В течение всего ноября 1894 г. Зимний дворец посещало множество депутаций со всех концов Российской империи, которые приезжали, чтобы выразить верноподданнические чувства молодому Государю. Эти делегации достигали 500 человек за раз. Император Николай II принимал их в Николаевском зале. В этом зале Царь будет принимать большие делегации в течение всего своего царствования