Тем не менее они как нельзя лучше подходили друг к другу: могучий Царь-Миротворец удивительно гармонировал со своей миниатюрной женой. Когда они расставались, что случалось нечасто, то писали друг другу письма, полные самой нежной заботы и любви. Александр III признавался жене, что ему без неё «становится очень грустно», «душа пребывает в тоске»{70}. Императрица испытывала к мужу те же чувства: «Весь день я думала о Тебе с грустью и настоящей тоской. Мне Тебя страшно не хватает. А мысль о том, что Ты сейчас так одинок и печален в Гатчине, буквально всю меня переворачивает»{71}. Тяжёлая болезнь сына Георгия, к которой в 1894 г. присоединилась болезнь Супруга, заставляли Марию Феодоровну разрываться между ними. 10 мая 1894 г. Императрица писала Александру III: «Мой дорогой и любимый душка Саша! Это ужасно, что мы опять с Тобою расстались. Я так расстроена и не понимаю почему Ты не захотел поехать со мною! Это настоящий грех, потому что для меня покидать Тебя просто нестерпимо. ‹…› Разлука с Тобой мучительная для меня, мой любимый Саша. Я смотрела на Тебя, стоящего у коляски в тот момент, когда поезд трогался. Нужно было еще приветствовать массу людей, стоять и улыбаться. А на сердце у меня было так тяжело, так тяжело»{72}.

Но, будучи в самых сердечных отношениях с Императрицей Марией Феодоровной, Император Александр III никогда не допускал ее вмешательства в государственные и служебные дела, решительно пресекая с её стороны хотя бы самые лёгкие в этом поползновения{73}. Александра III и Марию Феодоровну, при всей разности их характеров, объединяли духовно-нравственные основы: вера в Бога, верность долгу, самоотверженность, благородство характера, чистота помыслов и жизни. Эти качества они не «изобрели», не «выдумали», а получили от своих родителей. Александр III нежно и глубоко любил свою мать – Императрицу Марию Александровну. После её кончины он писал жене 22 мая 1884 г.: «Если есть, что доброе, хорошее и честное во мне, то этим я обязан естественно нашей дорогой милой Мама́!»{74} Глубокое чувство испытывал Александр Александрович к своему Державному Родителю – Императору Александру II, которого «очень любил и уважал»{75}. Тем не менее в последние годы их отношения были омрачены женитьбой Александра II на княжне Е. М. Долгоруковой, с которой он сошёлся ещё до смерти Императрицы Марии Александровны. Граф С. Д. Шереметев вспоминал, что, когда Александр II посещал Аничков дворец, в котором жил с семьей Наследник, все ощущали некую отчужденность между отцом и сыном. «Цесаревич отличался спокойным темпераментом, и его семейная жизнь была образцовой; не то было у Императора Александра II. Супруга его много страдала нравственно, вследствие измены мужа, и это не мог не принимать к сердцу сын ее, Цесаревич. Вследствие этих условий между отцом и сыном не было тесных, дружеских, родственных отношений»{76}. Несмотря на это, Цесаревич Александр Александрович никогда не позволял ни словом, ни делом осудить своего отца. Память об убиенном Императоре всегда свято чтилась в Царской Семье, а о его второй семье Александр III и Мария Феодоровна проявляли неизменную заботу. В дневнике Николая Александровича можно найти сведения, что «за завтраком были Княгиня Юрьевская[9]и Гого[10]»{77}.

У маленького Николая было двое дедушек и две бабушки, правда, одну из них, мать отца, Императрицу Марию Александровну, он не помнил: она скончалась 22 мая 1880 г., когда юному Великому Князю было 2 года. С Императором Александром II, королём Христианом и королевой Луизой он сохранял добрые, любящие отношения. Дедушек он называл «Анпапа́», а бабушку «Анмама́». Особые отношения сложились у маленького Великого Князя с Александром II. Баронесса С. К. Буксгевден свидетельствовала: «