Народ начал собираться на Ходынское поле уже днём 16 мая. Не последнюю роль в этом сыграло то обстоятельство, что за несколько дней до торжеств некоторые московские газеты стали сообщать, что на народном празднике будут раздаваться какие-то «необыкновенные подарки». «По поводу этих подарков, – писал Джунковский, – и ходили в народе легендарные слухи, будто эти кружки будут наполнены серебром, а иные говорили, что и золотом. Не только со всей Москвы и Московской губернии, но и соседних, ближайших губерний шел народ густыми толпами, некоторые ехали целыми семьями на телегах, и все это шло и шло на Ходынку, чтобы увидеть Царя, чтобы получить от него подарок. ‹…› Весь день 16 и 17 числа, со всех направлений, во все заставы, шел непрерывно народ, направляясь к месту гуляний. К вечеру 17-го была уже такая масса, что все поле было густо покрыто народом, народу собралось более миллиона. Самое большое скопление было, конечно, возле буфетов, из которых с 10 часов утра должна была начаться раздача царских подарков{813}.

Один крестьянин, уже после давки, свидетельствовал: “Нам рассказали, что на платках будут нарисованы – на одних корова, на других лошадь, на третьих изба. Какой кому достанется, тот и получит от Царя либо лошадь, либо корову, либо избу”. О таком слухе рассказчик слышал и в другом месте»{814}.

Народ спешно садился на поезда и целыми артелями двигался в Первопрестольную. Там, где не хватало вагонов, использовались телеги или шли пешком{815}. При этом в газетах сообщалось, что собираться на поле следует именно со стороны Тверской заставы{816}. То есть именно с той стороны, где был ров, с отвесными стенами, ямами до трех метров, и заброшенными колодцами двадцатиметровой глубины. Раздавать подарки было решено не в 6 час. утра, как на прошлых коронациях, а – в 10. От помощи московских властей и от их предложений провести празднование не в одном месте, а в разных – министерство Двора отказались. Никакого освещения вокруг поля не было. В Постановлении по делу Ходынской катастрофы говорилось: «Нельзя не остановиться также на факте недостаточного количества на месте гулянья воды (два бака по 50 ведер в каждом) и полного отсутствия санитарных и медицинских средств и врачебной помощи, несмотря на ожидавшееся скопление народа в количестве minimum 400 000 человек»{817}.

Здесь следует отметить, что события на Ходынском поле продемонстрировали негативные нравственные изменения в народе. Главным смыслом присутствия народа на коронации Царя была совместная с ним молитва, а не получение подарков. Именно к совместной молитве призывал свой народ и Государь в манифесте от 1 января 1896 г., в котором было объявлено о предстоящей коронации. Традиционный народный праздник с театрализованными зрелищами, бесплатным буфетом и раздачей подарков-сувениров был составной, но отнюдь не главной частью торжеств Священного Коронования. Доктор фил. наук В. И. Мельник точно определил духовное значение происшедшего на Ходынском поле: «В неофициальных описаниях коронации 1896 года невольно прорываются свидетельства того, что народная масса к этому времени уже в значительной степени груба и развращена, дышит предреволюционными настроениями, ведет себя не по-христиански. Поведение народа на Ходынском поле пробуждает самые мрачные мысли относительно того, чем же являлась народная толпа к концу ХIХ века. В Москву (“на народные гулянья”) пришло людей в несколько раз более того, чем ожидалось – по одним сведениям около полумиллиона, а по другим – более миллиона крестьян со всей подмосковной округи и европейской части России. Многие из них пришли совсем не для того, чтобы помолиться вместе с Церковью за нового Царя (а молитва за Царя – главный смысл собрания русской земли на коронации) или просто хотя бы