Дориана всегда заводила эта ласка, с самого их знакомства. Он толкнулся в ее глубины, перехватывая Айседору за волосы на затылке, совсем не осторожничая, насаживая на себя. Но сегодня что-то было не так. Щекотящие ладонь пряди оказались не такими мягкими, шелковыми, женщина на коленях перед ним отдавалась ему со всей страстью, покорялась, подчинялась, даже когда он был груб, как сейчас. Особенно, когда он был груб. Он же сам видел, что фаворитка испытывает дискомфорт, но все равно продолжает удовлетворять его. Потому что его удовлетворение для нее важнее собственного.

Дориан резко отстранился, Айседора же посмотрела на него удивленно:

– Мой император?

– В постель, на живот, – приказал он, и она снова подчинилась, сбросила одежды, легла, сексуально оттопырив ягодицы и раздвинув ноги. Обернулась, призывно облизнула губы, приглашая присоединиться.

Дориан присоединился, вошел в фаворитку со всей силой своей ярости, понимая, что сейчас выплескивает гнев на одну маленькую демоницу, которая посмела ему перечить. Но, помимо ярости, в нем с каждой минутой вспыхивало раздражение. Потому что женщина, извивающаяся под ним, стонущая в голос, женщина, которое еще недавно казалась ему полностью подходящей, не вызывала в нем того желания, что раньше. Зато стоило представить на ее месте хрупкое тело Лиллы, мечущие молнии глаза, полные губы, острый на глупости язык… и Дориан окончательно утратил контроль, вколачиваясь в податливое тело, достигая разрядки в несколько рывков.

Накрывший его оргазм был таким высвобождающе-мощным, что у него перед глазами под веками раскрылись разноцветные круги. А пришел в себя он от объятий фаворитки. Она прильнула к нему и теперь ласково гладила по плечу.

– Дориан, это было так горячо! Так страстно!

– Ты не кончила, – напомнил он.

– У нас вся ночь впереди, – не растерялась Айседора. За что она ему нравилась, так это за то, что всегда говорила правду. Ему даже казалось, что по крайней мере в постели они общались на равных, но сейчас это убеждение растаяло. Даже на его:

– Не сегодня, – Айседора послушно склонила голову. Не расстроилась. Не обиделась. Не обрадовалась. Приняла его волю! И раньше ему это нравилось, так что изменилось сейчас?

Изменилась его императрица. Если раньше Дориан смотрел на нее исключительно как на мать своих наследников, то сегодня захотел так, что внизу все поднялось и зазвенело.

Это все брачная магия! Пока демонические луны сошлись вместе, затмили друг друга и налились будто кровью, он будет хотеть лишь одну женщину. Так чего ждать и идти против своей природы?

Пора наконец трахнуть женушку и избавиться от этого демонического наваждения.

–11-

– Его императорское величество не ночевал во дворце. И до сих пор не вернулся.

«Вот же кобелина», – подумала я, но вслух, разумеется, этого не сказала. По понятной причине. Талия и так в шоке, незачем ее еще больше в него повергать. Идти к императору мигом расхотелось. Мало того, что расхотелось, так еще захотелось снова двинуть его коленом туда, куда уже двинула. Но я же девушка культурная, не дерусь и руки, да и ноги не распускаю. Разве что в порядке самозащиты.

Ладно, Алена, тебе с ним не детей крестить, а о деле разговаривать. В смысле, где хранится смерть кощеева, то есть флакончик с магией на крови. Вот разобью его – и делу конец. В хорошем смысле слова «конец».

– Меня его дела не касаются, – ответила я Талии, но по-моему, скорее уж больше себе. Потому что с какой-то радости злилась, как по-настоящему. – Разговор не терпит отлагательств, поэтому давай приведем меня в порядок, а как его императорское величество соизволит появиться, я с ним переговорю.