Британия, кстати сказать, наотрез отказалась от участия в работе Бейрутского трибунала. Ну, тем хуже для них. Зато американцы участвовали очень охотно. Эта тема была им очень в масть. Впрочем, и нам тоже.

Конечно, максимализм юной императрицы давал о себе знать, и её оценки, несмотря на школу интриг Вечного города, нередко носили эмоциональный характер. Муссолини того же она никогда не простит, хоть тот ещё ничего в этой истории не сделал. Не сделал, но сделал. Пусть и там. Потом.

А за семью Маша была порвать кого угодно.

– Миша, а почему ты так не любишь республику? Ты же при ней вырос и прожил всю жизнь в том своем далеком будущем?

Мои губы шевелятся хмуро:

– Потому и не люблю.

– А серьезно?

Почему я не люблю республику? Как объяснить это женщине, которая в республиках была лишь в гостях? Да и то лишь с увеселительной целью…

Не люблю я республику. Вот и всё.

– Республика – это совсем не то, что рассказывают про народовластие и прочую демократию. Будучи в том моём будущем руководителем одного из крупнейших медиа-холдингов, я это ответственно заявляю: это всё манипуляции.

– Но ведь ты и в нашем времени создал своё Министерство информации!

Киваю.

– С массами надо работать любой власти. Николай этого не понимал и не умел. Я – умею, поскольку являюсь профессионалом в вопросах формирования общественного мнения и на службу нанимаю профессионалов, типа графа Суворина. Стране нужны реформы и модернизация, а не потрясения и революции.

Не удержавшись, я закурил «Герцеговину Флор» и, выпустив дым, продолжил: