Когда он предлагал другу встретиться и отдохнуть где-нибудь, то точно не предполагал, что друг потащит его в этот блядушник. Еще на входе Дегтярев подцепил эту псевдомилашку с хищной улыбкой и усадил к ним за столик, мгновенно определившись с планами на вечер. Можно подумать, ее нужно окучивать. Потоцкий готов был поспорить на свой бизнес: стоит только кивнуть в сторону выхода — и девушка побежит на самой высокой скорости, лишь бы не упустить богатого кавалера.

Сделав небольшой глоток, Богдан досадливо поморщился. Вроде уважаемое место, а ром нормальный не в состоянии гостям предложить. Жестом подозвав дежурившего в этой части клуба официанта, он заказал двойную порцию любимого джина и лавандовый тоник. А затем снова просканировал зал в поисках развлечения на вечер.

Не хотелось связываться с доступной красоткой. Потоцкий ценил флирт, обмен колкостями, намеками. Нарастающее напряжение, смутное предвкушение того, что будет происходит после ухода из клуба. Но, как назло, сегодня в этом заведении собрались лишь малолетки, капающие слюной на смазливого брюнета, орущего в микрофон.

Официант поставил перед Потоцким заказанные напитки и поспешил удалиться. Смешав джин с терпким тоником, мужчина откинулся на спинку дивана и еле сдержался, чтобы не зевнуть.

Ранний подъем, когда солнце только-только выпустило свои лучи в небо, затем изнурительная тренировка в зале и полчаса возле боксерской груши, созвон с коллегой из Германии, визит в пустой офис, чтобы проверить важные бумаги… Все это привело к тому, что азарт, кипевший в крови прошлой ночью, куда-то самым удивительным образом испарился.

Зато целый день прошел без мелькания перед глазами его личной помощницы. И вспомнил он ее только однажды. Когда сделал неожиданное открытие — в его приемной теперь одуряюще пахнет фиалками.

Певец заткнулся, объявив короткий перерыв. Музыка теперь не била по ушам, снизу доносились смех и громкие разговоры посетителей. Олег поймал взгляд Потоцкого, достал из пиджака кошелек и протянул своей пассии две крупные купюры:

— Милая, спустись к бару, принеси бутылку самого дорогого здесь джина. И возвращайся минут через десять, мне нужно поболтать с моим другом.

Девушка хлопнула глазами, взяла деньги и устремилась к лестнице, даже не оглядываясь.

— Не вернется, — усмехнулся Богдан, провожая ее взглядом.

— Куда денется? Знает, что может поиметь больше этого, — безразлично пожал плечами Олег. — Ты так и будешь сидеть здесь? Или тебе, ростовский божок, жертву нужно принести? Девушку под белы рученьки привести?

— Тут нет такой, что могла бы меня заинтересовать, — махнул рукой Богдан, вновь возвращаясь к джину. Дегтярев выхватил из его рук бокал и со стуком поставил на стол.

— А какая тебе нужна? — поиграл он бровями. — Рыжая и стервозная? Или шатенка-скромница? Кого твоя душенька заменить хочет?

— Иди к черту, — процедил Потоцкий сквозь зубы.

— Я серьезно.

— Я тоже.

— Ты еще покрасней, — заржал приятель. — Сто лет не видел пунцового Богдашу.

— Я не люблю доступность, ты же знаешь.

— Твои предпочтения в ролевых играх меня не интересуют.

— Хэй, ну что, продолжим? — заорал вернувшийся певец. Несколько гитарных аккордов и хрипловатое: — Я. Хочу. Нормального. Мужика!

— Хочу, хочу, чтоб полюбил меня на века! — послушно подхватили на танцполе. — Чтоб целовал меня как в кино! ЧТОБЫ ЛЮБИЛ, ЛЮБИЛ, ЛЮБИЛ!

— Дерьмо-о-о, — протянул Олег. — И это сейчас на пике популярности?

— Ты выбирал клуб, не я, — поспешил напомнить Богдан, еле сдерживая смех. Затем уже более серьезно спросил: — Почему ты назвал Марину непонятной?