– А как безвкусно одевается! – подыграла ей я. – Что это за юбка в клеточку? Моя прабабка такие носила. – Та, что боролась за нравственность. Естественно, ее юбки были раза в три-четыре длиннее той, что сейчас красовалась на Алиске.

– Она перед занятиями переспала с шотландцем, а собиралась впопыхах, вот его одежду и напялила! – хохотнула Вика. Затем, устав от дурацкой мести, полезла в сумку и достала оттуда несколько листочков в клетку. – Вот прошлая лекция, держи. Граци.

– А? – не поняла я.

– Это по-итальянски. Ну, мерси то есть.

Наконец, с десятиминутным опозданием притопала экологичка. Злые языки поговаривают, будто она ведьма. Но вид у нее соответствующий: кобылиная копна длинных черных волос с двумя широкими седыми прядями, симметрично обрамляющими бледное лицо с двух сторон; пожар в выпученных глазах, устремленных не на окружающий мир, как водится, а куда-то внутрь себя; неизменный черный в красную паутинку сарафан на пуговицах (я бы даже сказала «халат», но кто же в них на работу ходит? Даже для ведьмы это чересчур), под ним – шерстяной свитер с глухим воротом, а на ноги она напялила туфли сразу на две пары хлопковых носков, вторая из которых вылезала из-под первой. В довершение образа она даже под страхом смерти не снимает с шеи короткие белые пластмассовые бусы и висящий на тонкой веревке чуть ниже груди амулет в форме паука, большого, красного и чудовищно неприятного взору, и, стоит ей сделать шаг либо всплеск руками (экологичка отличается большой эмоциональностью, особенно во всем, что касается исчерпаемых ресурсов, посему рукоплещет довольно часто) – паук подпрыгивает и слегка смещается с первоначальной точки пребывания, так что создается впечатление, словно краснотелый паук оживает и самовольно передвигается по своей красной паутине, да еще и на фоне абсолютно черной ночи. Зрелище то еще. Я однажды не поленилась спросить Таньку Грачеву, не являются ли они родственницами ввиду пристрастия к неординарному внешнему виду, впрочем, представить преподавателя в ковбойских сапогах совершенно нереально, так что это была глупая мысль.

Сегодня, пока она переступала порог аудитории и занимала свое место за кафедрой, глупая ухмылка не сходила с ее ужасного лица. Небось старый хрыч математик постарался. Сейчас начнется.

– Товарищ Образцова Ю.С.! – глянула она в ведомость. – Есть здесь такая?

– Есть! – начали все тыкать в меня пальцами.

– Товарищ Образцова, вы никого за окном не видите? – ехидным тоном обратились ко мне.

Хамить я не умею, тем более педагогам, потому просто отрицательно покачала головой.

– Точно никого? Вы уверены? Не стесняйтесь, приглядитесь хорошенько. – Не понимая, чего от меня хотят, я послушно уставилась поочередно во все шесть окон и, не обнаружив там ничего необычайного, сызнова покачала головой. – Ну, нет так нет. Так-так-так… А есть среди присутствующих Ярлык В.А.? – нетрудно догадаться, что сия специфическая фамилия принадлежит Вике. – Это вообще он или она?

– Я здесь, и я она, а не он, – с вызовом ответила Виктория.

– Отлично. Вы, гражданка Ярлык, никого за окном не наблюдаете?

– Ни-ко-го, – по слогам произнесла обладательница нестандартной фамилии.

Ведьму сей ответ удовлетворил.

– Что ж, тогда мы можем начать сегодняшнюю лекцию. – Студенты загоготали. – Записывайте. Нормирование качества воды и содержание вредных веществ в воде естественных водоемов, – продиктовала она тему и понеслась: – Нормируемыми показателями являются: количество взвешенных частиц плавающих примесей…

– Подождите! – взмолилась группа, но напрасно: препод не желала останавливаться, очевидно, стремясь выиграть звание самого быстрого «говорителя» мира. Или, может, она просто не знала, что пишем мы гораздо медленнее, чем она бубнит?