8 мая 1987 года.Я начинаю вести записи, чтобы происходящие события не были исправлены и видоизменены теми, кто в конечном итоге будет писать историю моей жизни, оценивать и выносить суждения, обвинять в том, чего я не совершала. То, чем я занимаюсь, незаконно, преступно по отношению к человеческой жизни. Но мой муж не позволит мне выйти из дела. Ни мой муж, ни его партнёр и самый отвратительный тип из всех, кого я знаю – Кертис Морган.

Перебирая пальцами белый песок, я смотрю на линию горизонта, где бескрайние, пронзительно голубые воды Индийского океана сливаются с безоблачным чистым небом. За спиной роскошная вилла, окруженная банановыми джунглями и пышной тропической растительностью.

Тишина вокруг, нарушаемая криками экзотических птиц. Безмолвие. Завораживающая красота. Легкий бриз оставляет крупинки соли на губах и пробуждает лёгкую тоску в груди. Не беспричинную, нет. Я нахожусь, пожалуй, в самом прекрасном месте на планете, и мне безумно горько от мысли, что не могу разделить свое восхищение с самыми близкими мне людьми. Они где-то там, за синими далями, так высоко, что не дотянуться. Ни один небесный фонарик не приблизит меня к ним, не вернет их обратно. Мне остается только память и скорбь, и глухое отчаяние.

Мы не можем изменить прошлое, не в силах воскресить любимых. Жить мгновением, сегодняшним днем, брать то, что предлагает судьба – мои новые правила. Я не оригинальна и не очень умна. И чрезмерно доверчива. И мне очень хочется надеяться на чудо, верить в то, что мы оказались с Джеромом вдвоем в этом райском месте по воле судьбы или провидения.

Шум от колес электромобиля, приближающегося к вилле по грунтовой дороге, на короткий миг вырывает меня из потока мыслей. Я не оборачиваюсь, продолжая смотреть на безмятежный спокойный океан. Солнечные лучи согревают открытые участки тела, ощутимо припекая кожу. Из одежды на мне только белый купальник с широкой лямкой на покрытом шрамами плече. Сброшенный прозрачный сарафан лежит рядом на песке. Неторопливо поднимаю его, стряхиваю и набрасываю на плечи.

В голове мелькает запоздалая мысль о солнцезащитном креме и быстро исчезает, когда через пару минут на деревянной лестнице, спускающейся от виллы к пляжу, раздаются мужские уверенные шаги.

Песок хрустит под его ногами. Пара секунд, и Джером садится рядом. В футболке и шортах, с босыми ногами. Утром он выглядел иначе, когда тихо покидал нашу виллу, уверенный, что я сплю. Меня разбудил шум вертолётной вертушки. Открыв глаза, я успела увидеть только удаляющуюся спину Джерома. Строгий дизайнерский костюм и кейс в руках, дорогой аромат мужского парфюма.

Можно бесконечно прятать голову в песок, но реальность неумолима. Моего новоиспечённого мужа привело на Сейшелы вовсе не желание устроить для меня отпуск мечты и не стремление придать нашему скоропалительному браку оттенок достоверности. Я до сих пор не уверена, что мне не приснилось свадебное платье, купленное впопыхах, кольцо с бриллиантом, цена которого еще месяц назад привела бы меня в шок, скромная церемония, мрачно-красивый жених, не произнесший ни слова, кроме «да» и «согласен», единственный свидетель в лице Рони Брекстона и букет белых роз, от волнения забытый в такси.

Не такой я представляла собственную свадьбу, и причины, вынудившие Джерома принять столь внезапное решение, пока остаются за кадром. Когда я соглашалась, то не думала о последствиях, мной овладела эйфория. Заветное желание исполнилось. Мы женаты четыре дня, но это лишь сухая констатация факта. Два незнакомца, оказавшиеся в странных и неловких условиях и понятия не имеющие, что делать дальше. То, что, по сути, должно было сблизить нас, отдалило еще сильнее.