На американской территории их арестовали бравые штатовские пограничники. И одну ночь с детьми Валя провела в тюрьме. А наутро приехал Арам и забрал их к себе в дом. На плацдарм, который он готовил четыре года.
– Валя, – прервал я её, – ведь это же в голове не укладывается. Граница, тюрьма, мексиканцы. Это же опасно.
– Да ничего страшного, – ответила Валентина, – я же белая. Ко мне с большим уважением все относились. И в тюрьме, и на границе. Нас когда арестовали, не со всеми посадили, а отдельную машину вызвали. Додж. Большой такой. С кондиционером. И детям лимонад дали.
– Ну, а сейчас-то что? – спросил я.
– Арам с адвокатом подали документы. Провели экспертизу ДНК, которая показала, что девочки его родные дочери. И что мы вынуждены были уехать из Чехии, потому что нас там притесняли. Оформили пособие. Ждём, когда мне дадут Грин кард. В общем, всё хорошо.
– Ну что же, – пробормотал я, – удачи вам на новом месте.
– Спасибо, Вадим, – ответила она. – Будете в Калифорнии, обязательно заезжайте в гости.
– Обязательно заеду, – пообещал я и отключился.
Василий
– Но-но, но-но-нон, но. Но-но, но-но-нон, но, – напевала она эту привязавшуюся песенку.
Её компания уже набрала в палатке всё, что хотела, заплатила за какой-то ликёр и шоколад и медленно двигалась нетвёрдыми шагами вдоль по аллее. А она пританцовывала и продолжала напевать, глядя на меня. Я сидел за столиком, пил кофе и ждал брата.
– Танюха, – прокричали из компании, – ты идёшь?
– Нет, – ответила она, на мгновенье прервав свою песенку. И потом опять заладила: – Но-но, но-но нон, но…
И вдруг, без перехода, мне:
– А я вас знаю. Я вас давно знаю. Вы мне нравитесь. Очень. Вы на меня просто внимания не обращаете, я в соседнем доме живу. Но вы мне нравитесь. Я вас люблю, наверное.
Я осторожно поставил чашку с остатками кофе на столик.
– Девушка. Вы, это, вы просто выпили немного. Вы компанию свою догоняйте.
– Да, я пьяная, – согласилась она, – но трезвая я бы вам не призналась. А вот сейчас признаюсь. Вы мне нравитесь. Я вас хочу. Очень. Хотите меня? Я вас хочу, очень.
Если честно, я обалдел. Не каждый день к тебе подходят молодые девушки и предлагают себя, попутно признаваясь в любви. Но… не вовремя. Ах как она была не вовремя. У меня тут новые отношения, ухаживания, любовь-морковь. И проводы старой любви, которая не хотела отпускать, цеплялась и рвала сердце на части. Как пишут сейчас в Фейсбуке – всё сложно. Тогда не было Фейсбука. Но было всё так сложно, что просто караул. А тут эта, со своим но-но.
– Но-но, но-но-нон, но, – продолжала она, – а я о вас всё знаю, я за вами давно наблюдаю, и вы мне нравитесь, – и затем совсем нелогичный вопрос:
– А тебя как зовут?
– Хех… Василий, – улыбнулся я, назвавшись именем брата, которого, кстати, и ждал за этим самым столиком уже минут десять. Но этот оболтус, как обычно, опаздывал. Он недавно дембельнулся из ВДВ и к гражданской жизни был мало приспособлен. Всем начинал рассказывать про армию, про голубые береты и прочее, прочее, прочее… Разница между нами была два года, мы были очень похожи, только я постарше и поспокойнее.
– Но-но, но-но-нон, но. Я тебя хочу. Пойдём куда-нибудь, – не унималась девчонка.
– А пойдём. Только быстро, – вдруг сказал я. Решение пришло мгновенно.
– Я быстро не хочу, – пьяно улыбнулась Таня, – я хочу медленно.
– Медленно так медленно, – согласился я, встал, взял её под локоть и повёл в сторону своего офиса.
– Мы куда? – прильнув ко мне, спросила она.
– Ну, не домой же, – отозвался я, – в контору ко мне. Она тут, в соседнем здании, в полуподвале. Там как раз никого нету, пятница, вечер. Только надо тихо себя вести и свет не включать. А то сторож милицию вызовет.