Блестяще справившись со школьным тестом по программированию, Илон получил IBM PC/XT и научился программировать на языках Pascal и Turbo C++. В тринадцать лет он написал игру Blastar, использовав 123 строки BASIC и простой ассемблерный язык для графики. Он отправил код игры в журнал PC and Office Technology, и его опубликовали в декабре 1984 года с коротким предисловием, где говорилось: “В этой игре необходимо уничтожить инопланетный грузовой космический корабль, который перевозит смертоносные водородные бомбы и машины направленного действия”. Хотя и непонятно, что такое “машина направленного действия”, идея довольно интересна. Журнал заплатил Маску 500 долларов, и позже он продал туда еще две игры, одна из которых напоминала Donkey Kong, а другая была симулятором рулетки и блек-джека.

Так Маск на всю жизнь заболел видеоиграми. “Если играешь с Илоном, то играть приходится без остановки, пока в конце концов не приспичит поесть”, – говорит Питер Райв. В одной из поездок в Дурбан Маск понял, как взломать игровые автоматы в торговом центре. Он научился запускать игры без монеток, и они смогли играть часами.

После этого ему в голову пришла более масштабная идея: кузены могут создать собственный игровой зал. “Мы точно знали, какие игры популярнее всего, поэтому дело казалось беспроигрышным”, – говорит Маск. Он понял, как оплачивать автоматы с выручки. Но когда мальчики попытались получить лицензию в муниципалитете, им сказали, что подать заявление может только человек старше 18 лет. Кимбал, который заполнил 30‐страничную анкету, решил, что к Эрролу обращаться не стоит. “Он был слишком жестким человеком, – говорит Кимбал. – Поэтому мы пошли к отцу Расса и Пита, а он нас послал. В результате на нашей идее был поставлен крест”.

В семнадцать лет, семь лет прожив с отцом, Илон понял, что должен вырваться из дома. Жизнь с отцом все сильнее трепала ему нервы.

Порой Эррол бывал весел и общителен, но периодически становился мрачнее тучи, поносил всех и каждого и погружался в пучину фантазий и заговоров. “Его настроение менялось в мгновение ока, – говорит Тоска. – Все могло быть прекрасно, но секунду спустя он уже сердился и выкрикивал оскорбления”. Он словно страдал от раздвоения личности. “В один момент он мог быть совершенно дружелюбным, – вспоминает Кимбал, – но в следующий уже кричал на тебя и читал нотации – без преувеличений, он заставлял тебя стоять перед ним по два-три часа и называл тебя никчемным и жалким, отпускал обидные и злые комментарии, но никак не позволял тебе уйти”.

Двоюродные братья стали реже навещать Илона. “Нельзя было предугадать, что тебя ждет, – поясняет Питер Райв. – Бывало, Эррол говорил: «Я купил нам новые мотоциклы, запрыгивайте». Но бывало, он злился, сыпал угрозами и, черт возьми, заставлял тебя чистить унитаз зубной щеткой”. Рассказывая мне об этом, Питер сделал паузу, а потом несколько неохотно добавил, что Илон тоже порой подвержен перепадам настроения. “Когда Илон в хорошем настроении, все в этом мире прекрасно. Когда настроение у него портится, он мрачнеет на глазах, и приходится ходить вокруг него на цыпочках”.

Однажды Питер пришел в гости к Илону и застал Эррола на кухне. Он сидел в трусах на кухонном столе и крутил пластиковую рулетку – пытался выяснить, как на нее влияют микроволны. Он раскручивал рулетку, записывал результат, а затем раскручивал ее снова, ставил в микроволновку и проверял, какое число выпало. “Это было безумие”, – говорит Питер. Эррол был уверен, что может найти систему, которая позволит ему жульничать. Он много раз приводил Илона в казино Претории, специально одевая его так, чтобы он казался старше шестнадцати, и заставлял его записывать числа, пока сам вел подсчеты на калькуляторе, спрятанном под игорной карточкой.