Одним из первых людей, высказавшим предположение, что это затишье в инновационной сфере может сигнализировать о гораздо более серьезной проблеме, был Джонатан Хюбнер, физик, работающий в пентагоновском Научно-исследовательском центре боевого применения морской авиации, расположенном в Чайна-лейк, штат Калифорния. Хюбнер является версией торговца смертью из сериала «Leave it to Beaver» («Предоставьте это Биверу»). Среднего возраста, худощавый и лысеющий, он обычно одет в грязноватые брюки цвета хаки с таким же пиджаком и коричнево-полосатую рубашку. Он разрабатывает системы вооружения с 1985 года, всегда используя последние, самые совершенные технологии во всем, что касается материалов, энергии и программного обеспечения. После доткомовского краха он стал с заметным раздражением относиться к инновационным предложениям, ложащимся к нему на стол. В 2005 году Хюбнер написал статью «Возможная тенденция к снижению инноваций во всем мире», которая стала если не обвинительным заключением по Кремниевой долине, то по меньшей мере зловещим предупреждением.

Чтобы описать положение дел с инновациями, Хюбнер использует метафору дерева технического прогресса. Человек уже вскарабкался на ствол, обжил основные ветви, осуществив большую часть действительно важных, прорывных изобретений – колесо, электричество, самолет, телефон, транзистор. Сейчас мы болтаемся где-то на верхушке дерева и в основном просто уточняем и дорабатываем то, что уже сделано до нас. Опираясь на эту точку зрения, Хюбнер показывает, что частота меняющих жизнь крупных изобретений уменьшается. Он также приводит данные, показывающие, что число технических инноваций на душу населения со временем снижается. «Я думаю, вероятность того, что мы сделаем еще 100 крупных изобретений, становится все меньше и меньше, – сказал мне Хюбнер в интервью. – Инновации – ресурс ограниченный».

Хюбнер заявил, что людям понадобится пять лет, чтобы понять его мышление, и прогноз оказался почти точным. Около 2010 года Питер Тиль, сооснователь PayPal и первый внешний инвестор Facebook, начал продвигать идею о том, что индустрия высоких технологий идет на спад, а полет мысли снижается. «Мы мечтали о летающих автомобилях, а вместо этого получили 140 символов», – эта фраза стала слоганом его венчурной компании Founders Fund. В эссе под названием «Что случилось с будущим» Тиль и его сторонники утверждают, что Twitter с его 140 символами, отпущенными на выражение мысли, и подобные изобретения – это ложный прогресс. Тиль говорит, что научная фантастика перестала воспевать будущее человечества и стала антиутопической, потому что у людей больше нет оптимистических ожиданий относительно способности технологий изменить мир к лучшему.

Я разделял многие из этих представлений до визита в Страну Маска. В то время как Маск отнюдь не стеснялся того, что он намеревается сделать, мало кто, кроме сотрудников его компаний, видел заводы, научно-исследовательские центры, машинные цеха и понимал размах его намерений. Маск взял многое из этики Кремниевой долины – быстрое движение вперед, свободу от бюрократической иерархии – и применил все это к совершенствованию больших, фантастических аппаратов и развитию вещей, которые могли привести к реальному прорыву, нами упущенному.

Вообще-то Маск не миновал общей «болезни». В 1995 году он оказался в самом центре доткомовской мании, когда, едва закончив колледж, основал компанию под названием Zip2 – подобие карт Google Maps в сочетании с каталогом Yelp. Первое предприятие закончилось большим быстрым успехом: в 1999 году Compaq купил Zip2 за 307 млн долларов. Маск получил 22 млн долларов от сделки и почти все вложил в свое следующее предприятие – стартап, который позднее будет преобразован в PayPal. Как крупнейший акционер PayPal, Маск стал фантастически богат, когда в 2002 году eBay приобрела компанию за 1,5 млрд долларов.