– Лина, – Рагнарант повернулся ко мне, – я узнал то, о чем ты меня просила. – От этих слов я невольно напряглась. – Его поймали. Говорят, граф отдал парня на откуп эльфам, и больше его не видели. Ты только не волнуйся. Я знаю эльфов, они не станут опускаться до убийства. Скорее всего он жив. – Как-то очень неуверенно прозвучала последняя фраза. Дракон подошел ко мне и обнял. – Я рад, что ты появилась в нашей жизни. Береги себя, теперь, что бы ни случилось, ты моя дочь, и я тобой горжусь.

Опешив, я смотрела, как Рагнарант идет в центр площадки перед домом. Он остановился, и вот уже на месте красавца-мужчины появился темно-бордовый дракон с легким посеребрением по краям чешуек. Он был просто великолепен. Большой сильный зверь со сверкающими золотыми глазами и вертикальными зрачками. Распахнув черные крылья, Рагнарант взмыл вверх, а ко мне подошла Шиаза.

– Улетел. Знаешь, я ведь отца последний раз видела сорок восемь лет назад, – задумчиво проговорила драконица. – И вот он снова улетел. Но теперь я не одна. – Она улыбнулась открытой теплой улыбкой. – Пойдем в дом, сестренка, два месяца пролетят очень быстро…

Лина

Шиаза оказалась права. Эти два месяца не то что пролетели, промелькнули мимо меня. Началось все с того, что халявить мне никто не дал. Шиаза взялась за нелегкий труд преподавателя, и началось. Первые дни, пока я была еще слаба, она притащила мне книги по истории драконов, по литературе, по языку, математике, физике… Я столько даже в школе не учила. Потом начались уроки медитации и развития магических способностей. А через две недели практика и занятия по боевым искусствам. Лазарда она правда тоже в покое не оставляла, но мальчик иногда прятался, а иногда и вообще отказывался заниматься. Ему-то простительно вследствие малолетства. Оказалось, что дракончику не двенадцать лет, как я думала, а двадцать два, правда в переводе на человеческий срок это что-то около тринадцати. Физиологически драконы достигают человеческого возраста восемнадцати лет только к тридцати пяти – сорока годам. А потом еще лет тридцать – сорок остаются в «восемнадцатилетнем» периоде со свойственными этому возрасту сверхстимуляцией, сверхчувствительностью и взрывоопасностью. Эти тридцать лет – своего рода тест на самоконтроль. Если пройдешь его, то сможешь оборачиваться. Кстати, совершеннолетним дракон считается только после первого оборота. Все это и еще кучу всего я узнала на бесконечных уроках, прогулках, даже во время еды. Шиаза будила меня ровно с первым лучом солнца. Она даже составила расписание моих занятий. Пять утра – подъем. С пяти до семи – тренировка (кстати, боевое искусство у нее было на высоте, как рукопашное, так и владение холодным оружием), потом купание в речке и завтрак. С восьми до девяти – медитация, затем до двух – занятия магией. В два обед. С трех до восьми – история, мифология, культура, религия, языки, политика, экономика, причем изучением драконов мы не ограничились. В восемь ужин и зельеварение с травологией. Еще полчаса спортивной тренировки и полчаса медитации. До кровати я доползала в десять и отрубалась. Первые дни Шиазе пришлось буквально накачивать меня какими-то отварами для поддержания сил (я их про себя стала называть энергетиками) и применять ко мне заклинание памяти. Иначе после двух недель у меня в голове образовалась бы каша. Но через месяц она заклинание сняла. Правда, оказалось, что к этому времени знания успели прочно отложиться в голове.

Первое, чему научила меня Шиаза, – ставить и удерживать щиты: ментальный и физический. Теперь мне даже прямой удар ножом в грудь не повредит, ну, если, конечно, никто не снимет щиты или оружие будет не магическим. Потом научила, как пробивать их у противника. Дальше последовала бытовая магия, на мой взгляд, крайне нужная вещь! Потом – несколько боевых заклятий и подробное изучение ядов. Поразительно, но Шиаза убрала все зеркала из дома. Более того, она навесила на меня морок девочки-подростка, чтобы не вызывать любопытства у соседей, и говорила всем, что я ее младшая сестренка. По-видимому, морок был достаточно страшный, так как я нередко ловила на себе сочувствующие взгляды – стариков и злорадные – девушек. На мои вопросы Шиаза не отвечала, говорила, что так меньше вопросов и соблазнов. Может, она и права, я не спорила.