– Нет!

Мне послышалось, или правда кто-то закричал?

– Соглашайся! Скажи «да»!

И что ему надо? Я ведь уже мертва, так? Расползающийся холод начал сковывать тело. Умираю… я это знаю, но меня почему-то еще не отпускает, хотя перед глазами уже темно.

– Скажи «да», – настаивает голос, подозрительно похожий на голос психа.

– Да. – Только отвяжись! Впереди меня ждет покой.

– Отлично! – облегченно выдыхает он, и меня окутывает тьма.

Мыслей нет, эмоций нет, боли тоже нет… Ничего ТАМ нет!

– А ты не ТАМ! – смеется голос.

Вот же пристал!

Никогда бы не подумала, что на том свете тоже будет все болеть. Предполагается вроде как, что при переходе в иной мир бренная плоть остается на земле. Однако мое тело ныло от навалившейся слабости, веки не поднимались, в голове словно поселились дятлы и долбили, долбили… Видать, одиноко им там, без мозга-то…

Попытка пошевелиться привела к новому приступу боли. Сознание снова поплыло, но я закусила губу, пытаясь отогнать мешавшие мурашки. Я так сосредоточилась на собственных ощущениях, что даже не услышала приближающихся шагов. Только тихий скрип поворачивающейся ручки заставил меня замереть без движения. Ощущение чужих взглядов буквально пригвоздило меня к постели. Застыв и даже перестав дышать, я прислушивалась к чужому дыханию.

– Ты уверен, что все обошлось? – Мужской, холодный и слегка напряженный баритон. Жутко хотелось приоткрыть веки и посмотреть на обладателя этой гремучей голосовой смеси.

– Да, ваше величество.

Ого! Так я во дворце?

– Думаю, пробуждение произойдет со дня на день. – Второй голос был гораздо теплее, хотя, возможно, это от волнения.

– Надеюсь. Сам понимаешь, если до завтра изменений не будет, ты отправишься следом.

– Конечно, ваше величество.

Послышалось шуршание, хлопнула дверь. Я еще некоторое время пролежала с закрытыми глазами и, как оказалось, поступила правильно. Раздался усталый вздох, и на лоб легла прохладная ладонь, а следом меня окутал поток воздуха. Он ласкал, гладил, питал меня. Становилось легче, боль отступала. Я даже не сдержала слабой улыбки.

– Вот и хорошо, – удовлетворенно сказал неизвестный и через несколько минут покинул комнату.

– Вот и хорошо, – пробормотала я, открывая глаза.

Мой взгляд первым делом встретился со звездным пологом. Приподнявшись, я с удивлением начала осматриваться. Над изголовьем кровати темно-синяя с фиолетовым отливом стена плавно перетекала в такого же оттенка потолок, сплошь усыпанный мелкими звездочками. Дальше потолок светлел, приобретая розоватый оттенок зари, переходящий в небесную голубизну, и с последним переливом становился абсолютно белым, подступив к люстре в виде золотого шара солнца. Ближе к двери опять появлялась голубизна и легкие белые облачка, постепенно темнея, и по противоположной стене уже снова спускалась ночь. Темно-сапфировый, с легким зеленоватым блеском ковер полностью устилал пол, словно мох в лесу. В дальней стене было широкое и высокое, от пола до потолка, окно, занавешенное воздушным белым тюлем и украшенное тяжелыми ламбрекенами такого же оттенка, что и ковер. Камин, перед ним два кресла и стеклянный столик между ними. Картина, изображающая заснеженные горы. Деревянная дверь, ведущая скорее всего в ванную и гардеробную, пара комодов, шкаф. Все резное, из выбеленного дерева, с белым и голубым стеклом. В общем, строгая, холодная, мужская комната, но при этом стильная и комфортная. Не могу сказать, что мне нравится такая цветовая гамма, напоминающая то ли зиму, то ли больничную палату, но в общем жить можно, особенно учитывая цвет постельного белья. Мой любимый. Фиолетовый. Точнее, как александрит, переливающийся на свету оттенками от синего и зеленого до красного.