Потихоньку выплывая из сна без сновидений, еще не открывая глаз почувствовала, что он рядом. Тим не трогал меня, просто сидел рядом на стуле. Я не спешила открывать глаза, чувство вины жгло меня огнем… хотя в чем я виновата? Навредила я только себе.
- Ева… ты же не спишь, я вижу… ты не хочешь видеть меня? Нам нужно поговорить…
Я не удержала тяжелый вздох. Открыла глаза и посмотрела на своего любимого. Бледное лицо и потухшие глаза, многодневная щетина на щеках и подбородке, напряженный взгляд… это не мой Тимоша, его призрак, не более. Говорить с ним не было ни сил, ни желания, я молча смотрела на него. Тим взял меня за руку, я едва поборола желание вырвать ее у него. То, что случилось, сломало меня и порвало связь между нами.
- Прости меня… - прикоснулся губами к моим пальцам, – я знаю, ты не доверяешь мне… но… я бы никогда не причинил тебе вреда… я люблю тебя. Это были самые жуткие шесть дней в моей жизни…
- Прости… у меня выхода не было, – говорить трудно, в горле пылающий ком стоит. Но и ничего сказать я не могла. Одно не понимаю, зачем сидит возле меня все эти дни, шел бы к своему котенку, та ведь бриллиантов ждет от него. У меня только один вопрос к Тиму.
– Евушка, какой выход? Тебе ничего не угрожало, мы охраняли тебя. Только вот от самой себя не уберегли… – его голос был тих, как шелест листьев в тихую погоду. Он не укорял меня, сожалел просто, что все так случилось.
- Уберегли… я же здесь. Только вот… ребенок…
- Тебе уже сказали? Это я виноват.
- Нет, не нужно винить себя.
- Нужно. Я мужчина, я должен был позаботится о том, чтоб не было последствий. А я понадеялся на твой график, который видать сдвинулся из-за пережитого стресса. Так бывает. Только теперь придется прерывать беременность…
- Нет! Нет! Я не дам убить моего малыша! – я подскочила как ужаленная, разочарованная жестокостью Тима. Думала он поддержит меня.
- Тише, тебе нельзя двигаться. Ева, ты не понимаешь, вернее не знаешь… - Тим поправил мне подушку и уложил меня поудобнее. – Я объясню.
- Не хочу твоих объяснений. Я не дам делать аборт и точка. Это мой ребенок, мое тело. А ты свободен, я не собираюсь навязывать тебе ненужного ребенка. Можешь идти к своему котенку и успокоить ее, проблем у вас не будет! – выпалив все, совсем потеряв силы, я отвернулась. Слезы закипали на глазах. Вот я и одна.
- Ты просто не понимаешь… нельзя оставлять его. Ну посмотри на меня! И что ты имеешь против котенка? Сказала бы сразу, что не хочешь…
- Ты еще спрашиваешь?! Ну ты… - у меня просто слов нет, возмущению нет предела.
Разговор наш прервали врачи, которые пришли с обходом. Тим не захотел уйти, сидел и слушал. Правда пересел на стул у окна. Был и тот доктор, с акцентом. С ним советовались и соглашались с его доводами. Я поняла, что мне предстоит еще одна операция, через неделю, когда подживут мои огнестрельные раны.
Я уже видела их, когда приходила медсестра обрабатывать швы. Немного в стороне от правой груди пуля прошла навылет сквозь ребра, не задев жизненно важных органов, только крови много потеряла. Другая пуля рассекла кожу левой груди и предплечья с внутренней стороны. Получилось два длинных шрама, они были неглубокие, поэтому зашивать не стали. Но болели жутко. Для меня было шоком видеть все это.
Про беременность я уже не говорю, будто не со мной все это происходит. Вперед вышла невысокая женщина, я уже видела ее вчера, она привозила портативный аппарат, делала мне «узи». Только исследование ничего не показало, слишком маленький срок. Она рассказала мне про беременность, и по каким причинам придется избавляться от ребенка. Я поняла ее. Только мнение свое не поменяла.