Валька обожал жену, знал, он-то – любит, а любит ли его Саша?.. Ни разу ему не отказала, но и не горела никогда, только глаза откроет свои большие и вопьётся в него взглядом, как будто что-то понять для себя хочет. Ещё он знал: ни одна нормальная женщина не сможет отказаться от такой любви, какой он любил Сашеньку. Она должна быть полной дурой, Сашка была не такая…

Семён ждал близнецов, и, казалось, сам проходил все круги ада. Марго ходила тяжело, и он чувствовал свою ответственность, гулянки свёл до минимума. С Александрой при встрече не общался – она вдруг закрылась, научилась скрывать свою симпатию и была нарочито холодна, видно, от бессилия.

Близнецы появились в конце лета, и Валька на правах друга рвался забирать Маргариту из роддома. Семён не захотел и даже родителям отказал, правда, понимания у них не нашёл.

Заехал за цветами – вроде положено – купил шикарные. Он толком и не знал, какие Марго любит, сам не спрашивал, она не говорила. Однажды подарил на какой-то праздник, молча взяла – и в вазу, пищала бы от восторга, может, чаще дарил… А вот деньги брала с удовольствием, да он ей и не отказывал ни в чём, сколько скажет, столько и даст, а на что – ему было не интересно.

Маргарита вышла, прижимая голубой конверт. Рядом медсестра – с другим. Семён растерялся, такое волнение его охватило.

– Ну что, папаша, поздравляем… Держите своих богатырей! Мы тут на них всем роддомом любуемся, чисто ангелы…

Сёмка чуть не расплакался, как школьник…

– Спасибо тебе, Маргош… Надо же, какие маленькие!

Марго гордо, с видом победителя, села в машину. Сзади уже сидела нянька, поджидая детей, охранники суетились вокруг.

После выписки – напрямик в загородный дом. Мама Семёна всем руководила, детскую подготовила, и всё, что надо для внуков, купила с избытком.

Молчали.

– Дорогая, один точно Александром будет. Второму пусть мама имя даст, а то обид не оберёшься… Ты не против?

– Твои сыновья, ты имена и давай!.. А что вдруг Саша?! Я думала, Валькой в честь друга назовёшь, – ехидно подколола Маргарита, видно, догоняла что-то, но слово «дорогая» смутило, впервые сказал…

– Я реально счастлив, пока не могу осознать всего! Проси, что хочешь, за рождение пацанов!

Маргарита, не задумываясь, как будто давно на уме было:

– Квартиру на меня перепиши. И еще пару небольших подари, чтобы сдавать могла… Или, может, бизнес какой открою… Салон косметический хочу. Устала я от неопределённости, а так хоть знать буду – не пропаду с детьми.

Сёма посмотрел с удивлением.

«Вот тебе и молчаливая Маргоша!» – такая она ему явно нравилась больше.

– Я согласен, завтра юристам всё скажу, – и засмеялся.

Через месяц после появления в доме малышей решено было большой праздник организовать, да так, чтобы всю жизнь помнить. Народу позвали разного, близких и просто важных.

– Маргош, может, мать свою позовёшь? Ведь ни разу её никто и не видел, а отец вроде бросил вас давно…

– Сём, какая мать!.. Хочешь, чтобы напилась и всем праздник испортила?

Маргарита мать любила, жалела сильно, но презирала за слабость и жизнь никчёмную. Отец бросил их, когда Маргошке было лет пять. Она ничего не помнила, по старым фотографиям понимала, что жили они правильной жизнью, может не богато, но достойно, и с карточек на неё смотрела счастливая и красивая мама.

Марго помогала ей, спившейся, потерявшей всё, что можно потерять женщине. Сколько ни дай, всё пропьёт с дружками случайными! Помнила, как ей хотелось бежать из дома, куда глаза глядят, хоть с самим чёртом, хорошо, Сёма подобрал…, но она твёрдо знала, что к спиртному не притронется и жизнь матери не повторит.