— Здесь так странно!

— Пойдем, — Адам хитро улыбнулся и потянул меня вперед. Когда мы прошли в центр, я почувствовала, что нахожусь в самом настоящем вертикальном туннеле. А там, на полотке купола медленно плыли белые облака, будто настоящие.

— И здесь экран? Снова искусственное небо?

— Таким Витрум видели архитекторы, — ответил Адам. Он смотрел не на потолок, а на меня, после чего повел дальше, — Они посчитали, что жители гарнизона будут скучать по голубому небу, к которому привыкли с детства. В Пустоши такой роскоши не сыскать. Здесь постоянная ночь.

— В Пустоши небо прекрасно. Оно глубокое и холодное, — возразила я, — А экран всегда останется экраном.

— Согласен. Может наши дети увидят настоящее голубое небо? Кто знает?!

Наши дети? В таком-то мире?
Адам хочет получить от жизни все и сразу. И откуда такая вера у человека, пропадавшего большую часть времени на военной службе? Его личное время скорее исключение, чем правило. Уместить в этот короткий отрезок столько планов невозможно. Как и смирится с постоянными расставаниями. К этому мне все еще придется привыкнуть…

После короткой обзорной экскурсии на первом этаже, военный отвел меня в сторону освещенного коридора справа, а оттуда в лифтовую зону. Там стояла молодая девушка с маленьким мальчиком. Она улыбчиво поприветствовала нас и вошла в один из трех лифтов. Мы же дождались другого.
Адам сделал это специально. Он пользовался любым удобным случаем, чтобы остаться вдвоем. А я смотрела по сторонам и пыталась принять новое.

— Все в порядке?

Я кивнула. Лифт бесшумно подъехал, загорелась зеленая парень. Металлические двери разъехались в стороны, и мы вошли в просторную кабину. Она, как и многое в Витруме, отличалась от стандартной коробки. Кабина от пола и до уровня поручней обшита блестящим черным камнем. Все, что выше — прозрачное стекло. Из-за него и стеклянного внешнего корпуса Витрума перед нами открывался потрясающий вид на базу и Пустошь.

— Нам на четырнадцатый, — Адам нажал на прозрачную кнопку и подошел к стеклу. Он подозвал и меня, но высота с непривычки вызывала внизу живота неприятное чувство, — Боишься высоты?

— Этого я еще не вспомнила. Быть может?

— Иди ко мне.

Парень протянул руку и едва я коснулась его ладони, как он подтянул меня к себе, обнимая настолько крепко, насколько это возможно. Я невольно выдохнула, подняв взгляд к высокому блондину. Адам посмотрел на меня, провел руками по волосам и, наклонившись, нашел мои губы, оставляя нежные, горячие поцелуи. Тело словно стало тяжелым и вновь легким. Я была готова взлететь, но кабина издала сигнал, заставив нас оторваться друг от друга. Двери открылись и Адам простонал от раздражения.

— Наш этаж, — улыбнулась я, наблюдая за реакцией военного. Тот смирился с обстоятельствами, приобняв меня и выводя вперед. Теперь я посмотрела на площадку, с высоты четырнадцати этажей. Только вот перила на уровне пояса не внушали доверия. Так что слишком близко подходить не стала.

— А вот и наш бокс, — радостно возвестил за моей спиной Адам, — Запомни номер пятьсот тридцать три.

— Я не забуду, — заметив сканер, я подошла ближе, — Здесь тоже защитная система?

— Как и везде!

Первым к устройству приложил руку к экрану блондин, затем я. Программа запомнила нас и разблокировала двери.

— Иди сюда, — Я не успела ничего понять, как меня подняли на руки. Адам толкнул дверь ногой и ступил внутрь. Всего пара шагов и я рухнула на постель, подготовленную для нас местными рабочими. О просмотре бокса было забыто с первым торопливым поцелуем супруга, настроенного точно не на разговоры и чаи. Мы снова опаздывали, выхватывая у времени хотя бы немного для нашей юной семьи. Но как бы не так. В боксе раздался сигнал, от которого Адам застонал и, силясь, оторвался от моих губ. Голубые глаза сверкнули гневом.