- За что страдают жители Пустоши?

- Ведутся ожесточенные бои. Диверсанты продвигаются к нейтральным зонам. Им нет дела до простых граждан.

- Разве те, кто разжигают войну, не часть Пустоши?

- Гражданская война делит людей на своих и чужих и на тех, кто попал под каток. Всегда будут невинные жертвы.

- И как давно это происходит?

- Так как сейчас, не было много лет. Все усложнилось.

Эбен провел меня в самый конец временного госпиталя к белому боксу. Идентичные комнаты-дома стояли в ряд под шатром друг напротив друга. Примерно три на шесть метров в длину, около девяти штук. Домики для элитных лекарей с защитой. Даже в Диалоне присутствовало классовое разделение, выделявшее элитных жителей подкупольного города. Простые мед работники ютились в общих комнатах под шатром.

Я снова вижу код на двери и уже разглядываю его, опираясь на информацию о великом даре. Действительно, мне не составляет труда распознать его. Такие коды применяются медиками и военными, с двойным шифрованием и сканом. Серьезная защита, а значит и человек, его использующий, не пешка в игре системы Андарион.

- Понимаешь данные?

- Да, - кивнула я, застигнутая врасплох, - Начала понимать несколько дней назад. Но теперь классифицирую их. И ты прав, это не составляет труда.

- Класс, - с досадой выдал Эбен, - Способности так просто не сотрешь из памяти.

- Наверное.

- Проходи, - парень открыл тяжелую дверь. Внутри все засветилось голубой подсветкой, а затем лекарь щелкнул основной свет, - Здесь сможешь отдохнуть. А если голодна…

- Нет, я не буду есть. Просто нужно посидеть. Видимо ночь без сна и усталость.

- Могу дать тебе лекарство. Оно поможет.

Я подхватила парня за руку, прежде чем он отошел. Эбен вопросительно посмотрел на меня и, похоже, даже смутился. Наша дистанция постоянно не соблюдалась.

- Я передумала. Хочу знать все, - отпустив руку лекаря, я присела на стул и прошептала, - Не о способностях или обучении. Я хочу знать о нас.

Брюнет кивнул. Он вдруг задумался и прошелся вдоль светлой комнаты. Внутри временного дома почти не было мебели. Небольшая подвесная кровать, столик, шкаф и пара стульев. А еще подобие вешалки у входа. Конечно же присутствует большой монитор и средства связи, наподобие тех, что я видела в Витруме. Парень поставил свою сумку и снял куртку горчичного цвета. Он выпросил минуту, скрывшись за дверью в крохотной ванной. Нужно было смыть с себя пыль и подумать. Уверена, на самом деле Эбен просто подбирал верные слова и обдумывал, о чем лучше умолчать, чтобы обойти острые углы. Парень снял с себя кофту и вышел ко мне, оставаясь в белой футболке. Его темные глаза горели интересом, и я не могла справится с чувством смущения. Как будто я вновь зависима от действий лекаря, от его слов и выбора, как было в Андарионе. Плюс эта крохотная комната и отсутствие свидетелей… Смущает. Но я держалась как могла, чтобы сохранить внешнее спокойствие.

Парень взял второй стул и поставил его напротив, а сам сел так, чтобы облокотить руки о спинку впереди себя.

- О нас, так о нас. Чтобы ты вновь не влепила мне пощечину, я расскажу все как есть. Что делать дальше – решать тебе.

Я сама уже ничего не решала. Моя жизнь страница за страницей открывала прошлое и остановить это, как и отказаться от этого, невозможно. Я опустила глаза, не силах смотреть на Эбена. Он заговорил.
- Мы дружили не только в детстве. Это продолжалось очень много лет. Сначала писали друг другу тайные письма, когда в десять меня отправили под купол. Ты ведь знаешь, Хельга усыновила меня.