– Я новая уборщица.

– Ну наконец-то! – воскликнула та. – Где ты шлялась все утро?

Женщина что-то заголосила и ушла, а потом вернулась с ведром и шваброй:

– Начальство набирает новых людей, но никто здесь не задерживается. Мы уже уборщиц в лицо не знаем: одни сменяют других так быстро, что они лишь мелькают перед глазами. А ты к нам надолго?

– Насовсем. – София схватила ведро и швабру. – С чего начинать?

– Весь второй этаж в твоем распоряжении, больных как раз вывели на прогулку. Но не все палаты свободны, некоторых, особо опасных, держат взаперти.

– Опасных? – удивилась София, не хотелось бы попасться в руки маньяка-расчленителя.

– Не преступников, – успокоила ее женщина. – Они могут сбежать, поэтому их запирают, вернее… На втором этаже есть одна пациентка, как по мне, тихая, как мышь. А ходят сплетни, что она уже пыталась сбежать несколько раз. Сейчас она неопасна: напичкана нейролептиками и смотрит в одну точку. Ключ висит при входе в палату.

София кивнула, сделав вид, что ее здесь все пугает, на самом деле ощущая лишь интерес. Интрига с запертой в палате пациенткой не давала думать о чем-либо другом. Было предчувствие, что эта пациентка и есть дочь Александра Зеца, которую он держит за семью замками. Даже собственному ребенку портит жизнь. София уже засомневалась, что Александр нормальный и заботливый отец. Заботливый не стал бы держать дочь взаперти в бесплатной больнице.

Поднявшись на второй этаж, девушка попала в полумрак. Вдалеке, прямо по коридору, за столом в одиночестве сидела медсестра. Голова ее слишком близко наклонилась к столу, и София поняла, что та спит. Персонала в этой больнице явно не хватало. София схватила ключи, висевшие у единственной закрытой палаты, желая быстрее увидеть ту, которая находится здесь словно в клетке.

Легко зайдя внутрь, София обнаружила девушку, сидящую на кровати и обхватившую руками колени. Незнакомка подняла на вошедшую испуганные большие глаза и замотала головой, а потом из ее глаз хлынули слезы.

– Я тебя не трону, – испугалась София. – Я только вымою пол.

Она отвернулась от девушки, продолжая слушать ее всхлипывания. Корнелия это или нет, но девушка была очень красива: с большими яркими зелено-карими глазами, аккуратным носиком и пухлыми губами. И даже подстриженные под мальчика волосы не портили ее внешности, скорее наоборот – подчеркивали благородство черт лица, красоту больших глаз, обрамленных густыми ресницами. София взглянула на девушку мельком, но успела заметить ее красоту. И поняла, что Александр – красивый мужчина, статный, харизматичный. Но из-за уродливости души София никогда не видела его достоинств, а эта девушка была на него похожа. Волос Александра уже коснулась седина, но в молодости они наверняка были жгуче-черные, как и у этой девушки.

София кинула в ведро половую тряпку и все же нашла в себе силы обернуться:

– Почему вы плачете?

Девушка тут же замолкла, но глаз не подняла. Ее поза не изменилась: она сидела на кровати сжавшись.

– Когда-то и я была такой, как ты, – прошептала она.

– Какой? Уборщицей? Вы работали уборщицей? – София прикинулась, что ничего не поняла, на самом деле поняла даже без комментариев – свободной. Она была свободной.

Наконец девушка взглянула на Софию и даже сделала попытку улыбнуться:

– Счастливой.

А вот это уже большое заблуждение! Но что бы ни говорила узница этой клетки, София примет любую игру: ей выгодно узнать девушку лучше.

Ведро и швабра остались позади, София подошла к кровати, улыбнулась незнакомке и протянула ей руку: