Ноги ходили ходуном, как у пропоицы со стажем. Дважды она едва не упала, но гравитация умудрялась её удержать. Да, судя по проносящимся мимо взглядам, она действительно напоминала пьянчужку. Спрятаться. Нужно спрятаться. И вернуть себе здравый рассудок. Чтобы закончился этот хоровод. Чтобы перестало штормить. Чтобы названый гость в теле ушёл. Оставил её в покое.

Не дошла. Сил уже не было. Фокс сползла вдоль какого-то заборчика, стискивая деревянную рукоятку дрожащей рукой. Скатывающийся со лба пот заливал глаза. Губы дрожали.

– Уходи. Прочь, ― процедила сквозь зубы она, пошатываясь и запрокидывая голову.

Затупленное лезвие инструмента не желало разрезать кожу, лишь слегка полоснуло по запястью. Пришлось, закусив губу, приложить усилия. Сознание заполонила боль. Приятная, пульсирующая. Боль избавления. По руке тонкой струйкой потекла кровь, и Регине казалось, что вместе с ней выходит и сидящая в ней чернота. Словно из раны текли чернила.

Ещё. Нужно ещё. Занесённую кисть перехватили в полёте.

– Не нужно, ― перед глазами замаячило красивое лицо парня. Тёмные волосы у него торчали вихрем, а ярко-синие глаза смотрели с беспокойством… Почему с беспокойством? Какое ему дело до незнакомой девицы?

– Ты не понимаешь… ― её рука настойчиво рвалась завершить начатое, но Генри держал её крепко.

– Возможно. Но я точно знаю, что это не выход. Ты и сама это знаешь, ― Фокс понимала, что он прав, но внутри ещё сражалась за собственную свободу. Её трясло и качало, как наркоманку во время ломки. Но всё же ломка отступала. Медленно, рывок за рывком. Но отступала. ― Вот так, ― Атлас осторожно забрал из ослабевших пальцев шило и зашвырнул куда подальше. ― Хорошо. Лучше? ― Регина неуверенно кивнула. Пропитанные тьмой глаза медленно светлели, возвращая привычный оттенок зелёной листвы. Листвы, попавшей под дождь ― в её глазах стояли слезы.

Генри удивлённо ойкнул, когда ему в грудь уткнулась разревевшаяся голова. Не поспоришь, есть от чего растеряться ― в женских истериках мало кто силён. Атлас со странным чувством дежавю приобнял трясущееся тело. Его рука скользнула к спутанным волосам, ободряюще поглаживая по макушке и попутно вытаскивая застрявшие в них веточки. Фокс было так приятно и спокойно в этих объятиях, однако она заставила себя отстраниться, смущённо подтирая мокрые щеки.

– Всё нормально. Я в норме. Не надо меня жалеть, ― шмыгнула носом она, чувствуя легкое жжение на запястье. Порез стремительно затягивался. Удивительно, но Генри даже бровью не повёл. Регенерация, говорящие щуки, пророчества… Кажется, его в этой жизни уже ничем нельзя было поразить.

– И не думал. Встать сможешь?

– Конечно. Я же не беспомощная.

– Тогда пошли.

– Куда? ― не поняла Регина.

– Куда-нибудь. Тут тебе точно делать нечего. Нужно выйти за пределы города, там проще скрыться. А то кто знает: может самые добропорядочные уже побежали жаловаться на бунтарку, ― он кивнул на её рваные, испачканные землёй чулки. ― Босиком быстро не побегаешь.

Фокс не сопротивлялась, хоть и не знала сидящего на корточках перед ней человека. Кто он: друг или враг? Может, он один из шпионов Влада? Нет. Точно нет. Шпионы Влада воняют могилой и смертью. Этот же парень пах весной, надеждой и солнцем. Звучало странно, но именно такие ассоциации приходили на ум. Но что особенно удивительно, ей почему-то казалось, что этот запах ей ужасно знаком…

Генри торопливо уводил её подальше от людей, тоже не особо понимая, зачем и почему хочет помочь странной девушке. Которой, судя по недавним событиям, помощь была и не нужна, так как она сама неплохо умела постоять за себя. Вот только его буквально тянуло к ней, задевая звонкие колокольчики где-то глубоко-глубоко внутри. Разумеется, Атлас и понятия не имел, что это говорили в нём отголоски борьбы разума с наложенной магией. Заплатка забвения, налепленная на мозг, дала первую, едва уловимую трещину.