– Можно мне там пожить с недельку?

– В деревне? Ты серьезно?

– Тебе жалко пустить меня в какую-то несчастную халупу? – обиделась бывшая супруга. – Или ты построил на ее месте крутую дачу и возишь туда своих телочек?

– Увы, пока руки не дошли. Довольствуюсь тем, что есть. А на улице – зима, между прочим. В халупе, как ты выразилась, – печное отопление, вода в колодце, туалет во дворе. Дрова я заготовил, но…

– Мне все подходит, – перебила Маша. – Когда ты меня отвезешь? Завтра получится? Я соберу вещи, пока Трошкин на работе. Умоляю, Самбуров, никому ни слова! От этого зависит моя жизнь!

Илья на минуту потерял дар речи. Неужели, перед ним та самая изнеженная и капризная фифа, для которой комфорт превыше всего? Она согласна тащиться к черту на кулички, жить в холодном доме, топить дровами и мыться в тазике?

– Я тебя не узнаю…

– Ты просто не понимаешь, что за человек Трошкин. Он способен на любое зверство.

– Не нагнетай, – покачал головой Илья. – Твой сожитель неисправимый бабник, но не убийца. Зачем ему вешать на себя мокруху?

– Я потом тебе объясню, по дороге в Киреевку…

Ирина обрадовалась приходу Ани и предложила выпить чаю.

– Мне кофе, если можно, – попросила девушка.

В квартире царил полумрак, даже в кухне свет был тусклым. Хозяйка включила кофемашину, и ее лицо омрачила печаль.

– Этот агрегат муж покупал, – обронила она. – Здесь многое напоминает о нем. Я хотела бы сменить место жительства, но не в силах заниматься продажей. В Верданске мне тоже было тяжело. Спасибо тебе, что разделила мое одиночество в усадьбе и теперь продолжаешь навещать.

– Пустяки.

Ирина была одета в шелковый домашний костюм, русые волосы она собрала в пучок на затылке. Все в ней дышало вкусом и элегантностью. Аня пыталась ей подражать, но ее гардероб не соответствовал безупречному образцу стиля, который она видела перед собой.

– Валерий Михалыч предложил мне главную роль…

– Вот, как? – обрадовалась Ирина. – Поздравляю!

– Он бы ни за что меня не взял, если бы не ваша протекция.

– Я просто замолвила за тебя словечко. Ты молода, красива и талантлива. Не упусти свой звездный час! Когда-то и я мечтала сниматься в кино, но замужество помешало. Впрочем, я ни о чем не жалею.

Ее глаза покраснели, и она поспешно смахнула с ресниц непрошеные слезинки.

– Тебе кофе со сливками или без?

– Я люблю черный, – сказала Аня, с завистью наблюдая за горделивыми, плавными движениями Ирины. Даже горе ее красило и придавало особый шарм.

Хозяйка поставила на стол печенье, конфеты и тонко нарезанный сыр. Гостья запихнула в рот ломтик и принялась жевать.

– Валерий Михалыч угостил меня виски, а закусить было нечем. Я ужасно голодная.

– Может, закажем еду из кафетерия? – предложила Ирина. – Я не готовлю, у меня толком и продуктов нет. А ты должна нормально питаться.

– Не надо, – отказалась девушка. – Мне этого хватит.

Разговор потек о завтрашних пробах, о сценарии мелодрамы, где Ане предстояло играть, если ее возьмут, конечно. Ирина давала молодой подруге советы, та внимательно слушала.

– А почему вы отказались от роли?

– Какое кино? У меня муж пропал! Я все жду, что он найдется. Каждую неделю звоню в Верданск, справляюсь, нет ли от него вестей.

– Он бы вам сразу же позвонил, если…

Аня осеклась и дабы сгладить неловкость нервно поедала печенье. Ее черные кудри рассыпались по плечам, тонкая фигура казалась хрупкой, как былинка. Желтый джемпер тесно облегал небольшую грудь.

– Может у него память пропала? – с тоскливым отчаянием проговорила Ирина. – Сценаристы обожают этот прием. Герой под влиянием трагических обстоятельств забывает, кто он, и начинает жизнь с чистого листа. Но действительность, к сожалению, отличается от вымысла.