Комната погружена в тишину, неподвижный воздух давит на нас обоих. Ни я, ни Вита не проронили ни единого слова, но напряжение говорит за нас. Я почти физически чувствую, как ее дыхание становится быстрее. Мои мысли сбиваются, а собственное дыхание замерло в ожидании.

Мне нужно взять себя в руки, иначе эта ситуация полностью выйдет из-под контроля. Собрав остатки самодисциплины, я наклоняюсь и тянусь к мягкому шелку ткани. Провожу руками по нему, двигаясь к началу молнии, аккуратно прячу кружевное белье за закрывающимся материалом платья. Захватив крошечный замочек пальцами, я медленно веду его вверх по молнии, пока та не доходит до самого конца. Как только я заканчиваю застегивать, слышу, как Вита облегченно выдыхает.

Я прекрасно понимаю это чувство, моя дорогая. Это настоящее мучение – смотреть на тебя и ничего не делать. Такое наказание хуже любого ада.

Вита демонстративно разворачивается передо мной, вынуждая меня оторвать взгляд от ее поясницы и поднять его на уровень ее глаз. Я улавливаю во взгляде что-то тревожное, едва уловимое, но полностью захватывающее все мое внимание. Ее яркие голубые глаза буквально сверлят меня насквозь.

– Как тебе? – спрашивает она едва слышным шепотом, не сводя взгляда с моего лица.

Я боюсь смотреть на нее снова. Понимая, что еще один взгляд может обернуться катастрофой, я теряю самообладание.

– Ты чертовски потрясающая в этом платье.

На мгновение она задумывается, а затем хмурится.

– Тогда я могу пойти в нем?

Не дав мне шанса ответить, Вита быстрым движением скрывается за дверью ванной комнаты, оставляя меня наедине с мыслями и этим странным комом нерешительности внутри. Черт побери, я ведь должен был сказать ей что-то более осмысленное. Спустя минуту раздумий я нахожу в себе силы подойти к двери и постучать пару раз.

– Тебе нужна еще помощь? – в моем голосе слышится непривычная мягкость. Рука потирает лоб в жесте раздумья.

– Нет, – звучит быстрый ответ с другой стороны двери. – Увидимся на благотворительном вечере, Дино.

Мне нужно найти какой-то способ решить все дерьмо, которое происходит в нашей дружбе. У меня такое чувство, что мы уже давно не находимся в этом статусе. Уж с моей стороны так точно.

И взять ее измором не кажется такой плохой идеей.

Меня тошнит от всего происходящего, и больше всего – от одного из этих неприлично дорогих ковров. Напоминать, как сильно я ненавижу все это политическое лицемерие, в общем-то, излишне. Сегодня здесь собралась самая гнилая прослойка общества, и они окружают не только меня, но и мою семью.

И как мы оказались настолько в дерьме?

Атмосфера мероприятия пропитана высокомерием и ложной важностью. Каждый здесь понимает, что лишь крошечная доля собранных средств реально пойдет в детский фонд. Остальное разлетится по карманам государственных активов. Эта «схема» живет десятилетиями и вросла в систему настолько крепко, что никто не собирается с ней бороться. Вот почему каждую секунду нахождения здесь я все больше ненавижу происходящее.

В мафии все предельно ясно. Там не скрывают свои поступки за маской благотворительности и пустых обещаний. Каждый знает последствия своих действий: воровство или нарушение кодекса оборачивается смертью. Без вторых шансов, без отговорок.

– Сделай попроще лицо, Дино, – голос Лукаса вырывает меня из размышлений. Брат стоит рядом и ухмыляется. – Ты выглядишь так, будто хочешь повесить всех на этой огромной люстре. Хотя она явно не выдержит такого количества тел.

Я оборачиваюсь к надоедливому брату.

– Что ты вообще тут делаешь? – раздраженно бросаю я.