«Подсуропил мне папуля, − возмущалась она, находя еще один повод для неприязни к родителю, − всю жизнь испоганил своей фамилией!»

Действительно, квочкой ее дразнили и в детском саду, и в школе. Она даже плакала от такой жизненной несправедливости: ну почему она – умница и красавица – всего-навсего Квочкина, а какая-то двоечница из параллельного класса носит звучную фамилию Золотарёва.

Милана надеялась хотя бы в университете избавиться от обидного прозвища, да не тут-то было!

Она даже не подозревала, что среди преподавателей встречается такое количество тугоухих, слабовидящих и просто косноязычных людей.

Чего только не вытворяли они с ее несчастной фамилией во время перекличек: Курочкина был самым мягким и, в общем-то, закономерным вариантом, но Кочкина, Квачкина, Клячкина, Крячкина, Конячкина и масса других производных совершенно не поддавались объяснению.

А  тут ещё кто-то из однокурсников увидел, как в университетской библиотеке она серьёзно и сосредоточенно копошится над книгами и конспектами и нашел это зрелище очень смешным, а сходство с озабоченной наседкой просто потрясающим.

Так Милана стала не обычной квочкой, а  книжной. Милана старалась не обижаться, но иногда игнорировать прозвище было ужасно трудно.

К тридцати годам девушка стала философски относиться к шуткам и насмешливым взглядам людей, впервые слышавших «Милана Квочкина», но всё-таки в тайне надеялась поменять свою фамилию на более благозвучную при замужестве. Примеряла фамилии всех знакомых парней к своему имени, безжалостно отвергая кандидатов,  имевших, с ее точки зрения, недостаточно красивые.

Но, увы, желание бедняжки до сих пор не осуществилось и не по ее вине.

Будучи студенткой, Милана познакомилась с симпатичным молодым человеком, учившимся на том же факультете, в параллельной группе. Его звали Алексей Соколов.

Вместе они слушали лекции, вместе готовились к семинарам в университетской библиотеке. Привычка проводить время вдвоём переросла в крепкую дружбу, дружба постепенно сменилась взаимной симпатией, а три года назад произошло событие, ставшее поворотным моментом в их отношениях.

Был пасмурный октябрьский день. С грустного неба, предчувствующего приближение зимы, лил хмурый осенний дождь. Москвичи, как всегда, спешили, стараясь обходить стороной лужи и не заляпаться грязью. Спешила и Милана. Сегодня после работы ей предстояло мероприятие, отменить которое она не могла.

У ее лучшего друга Лёшки был день рождения, и она была приглашена в гости.

Выскочив из офиса, девушка метнулась к киоску с цветами и купила букет для именинника, подарок был приобретён заранее – дорогой крем для бритья и любимый Лёшкин парфюм. Она так хорошо узнала его за годы их дружбы, что могла бы с закрытыми глазами выбрать всё, что может его порадовать.

К восьми Милана была на месте.

Сидя на кухне, в тепле и уюте Лешкиной однокомнатной квартирки на Соколе, где аппетитно пахло заправленными майонезом салатами из ближайшего гастронома и запекавшимся в духовке куском маринованной в вине и специях свинины, выпив несколько бокалов сухого красного вина, она отогрелась и повеселела.

Милана уже не сожалела о том, что завтра придётся не выспавшейся тащиться на работу через всю Москву, что пропустит очередную серию любимого бразильского сериала, в котором шикарные загорелые мужчины и женщины красиво страдают в роскошных интерьерах и экзотических пейзажах. 

Гостей было трое, включая ее. Все однокашники, знавшие друг друга сто лет. Сначала пили и ели, как полагается на всех русских днях рождениях, потом пели под гитару любимые студенческие песни, вспоминали о счастливой юности.