…Мужчина был необычайно красив, с бородкой, с волосами, покрытыми восточным головным убором…Взгляд светлых глаз повелевал, светился Силой, названия которой нет среди слов, придуманных людьми. Он шептал странное имя – Сабхидари…
То ли тут, то ли там, Валерия сама затруднялась определить, она застонала, чувствуя приближение оргазма. Она не хотела отпускать видение, несмотря на то, что краски померкли. Постепенно картинка опять приобрела четкость.
… Ее запястья, лодыжки ног были унизаны золотыми браслетами, на бедрах – украшение из золотых пластин, с цветком посередине. Рубин, окруженный жемчужинами, дивно светился в цветке, полуприкрытый золотыми листьями… Воздух, густо напитанный ароматом тропических цветов, окутывал любовников плотным душистым облаком. Длинные гирлянды из зелени, розовых и белых бутонов, спускались по обеим сторонам ложа…
Кто может предсказать извилистый путь мысли? Почему вдруг в такую минуту Валерия вспомнила свое замужество? Непродолжительное, оно сразу же началось с размолвок, переходящих в скандалы, бесконечных мелочных придирок со стороны мужа и свекрови, постоянных обвинений во всех смертных грехах. Она уже сама не знала, права она, или нет. Может быть, она действительно неблагодарная, бестолковая неряха, тупая и беспомощная? Прежде, чем она положила конец своему браку, было пролито немало слез… Душевное равновесие возвращалось медленно. Гораздо медленнее, чем хотелось бы. С тех пор Валерия избегала мужчин.
Неприятное воспоминание о браке вытеснило чудесное видение, испортило удовольствие.
Евгений принес высокий стакан, полный гранатового сока.
– Я всегда добавляю немного сахара, так лучше. – Он протянул Валерии стакан. – Останься до утра. Мне хочется, чтобы завтра ты проснулась здесь. Я отвезу тебя домой, а потом на работу.
Она уловила в его голосе робкие и просящие нотки.
– Хорошо. – Валерия завернулась в легкое атласное покрывало, зевнула. – Почему диван такой теплый?
– Это электрообогрев. Я тоже не люблю холод. Тебе нравится?
– Пожалуй, да.
В комнате стало темно и тихо, у Валерии слипались глаза. Грань между явью и сном постепенно стиралась.
– Валерия… – услышала она тихий шепот, но сладкая полудрема лишила воли ее тело. Она не ответила.
ГЛАВА 5
Белоснежный дворец – сон небесного облака – тонул в аромате жасмина. Его изящные формы, стрельчатые своды, каскад легких колонн – отражались в неподвижном зеркале прозрачного водоема, мраморный пол которого мерцал зеленовато-голубым волшебным светом… Среди пышных кустов и стройных пальм, на желтом песке дорожки застыл в ожидании босоногий человек в белом одеянии. Он что-то напевал. Певец обращался к утренней заре, как к живому существу, называя ее прекрасной, розовощекой, нежной и чарующей Ушас – богиней восхода солнца. Таков был мудрец, брахман, живущий во дворце.
Теплый ветерок зашуршал в разогретой душистой листве…Шелест звучал, словно шепот, сладостно-вкрадчивый: брахма… брахма… что означает – «святые слова». Громкие шаги по дорожке заглушили сладкозвучный шепот.
– То же лицо – она узнала мужчину, с которым видела себя в роскошной спальне. Теперь он был в богатых одеждах. Это хозяин дворца, могущественный раджа. Он шел очень быстро и решительно, вовлекая в движение неисчислимое множество нежных цветочных лепестков.
«И тучи над их головами превращались в цветы, которые падали с неба, источая чудесный аромат, и осыпали их, словно дождь из жемчужных лепестков…» – процитировал мудрец слова древнего поэтического текста.
– Рад видеть тебя в покое и здравии, любимец богов, – Владыка дружески улыбался. Взгляд царя был полон неукротимой энергии и жажды жизни. Мудрец приветствовал его изящным жестом, прикоснувшись ко лбу и груди, в том месте, где ощущалось биение сердца.