— Вот же затейница! Ик... Загадо... гадно... загадочни…ность строит, завле…ик…ает. Жених должен... ик… испытание и напор, и заво...ик...евать!

Жених сучил ножками под огромным букетом и трудности преодолевать явно не желал.

Ален, выйдя на крыльцо за матерью, расхохотался.

— Надеюсь, в академии ты наведешь шороху, сестренка. Потенциал есть. Сейчас женишка поднимем... Хотя, чтобы поднять, надо же сначала упокоить.

Парень картинно размял пальцы.

Ворох толстенных стеблей с соцветиями величиной с супницу, спасаясь, заскользил к калитке, словно таракан на тощих ножках. Как Франек умудрился проделать этот трюк, лежа на спине, Илька не поняла, а папаша Лисовский, почесав волосатую грудь в вырезе полурасстегнутой рубахи, радостно взревел, любуясь утекающим потенциальным зятем:

— Во! Талант!

И, рухнув в траву у дорожки, захрапел, свернувшись калачиком.

— Пошли уже. Мать тут сама разберется. — Грета и Ален потащили Ильку в дом. За ними шмыгнул Грема, а со двора стали доноситься грозные вопли Дорнеи Лисовской и глухие удары, будто выколачивали ковер.

Впрочем, гулкий храп отца даже не поменял тональности.

Обычный день, обычная семья, каких много в Закустовке.

* расхожая фраза обозначающая очень, очень древние события

2. Глава 2. Про нервные терзания и недолгую дорогу

Лежа вечером в кровати, Илька ворочалась с боку на бок и никак не могла уснуть.

— И чего мне так не везет! Еще и штуковину ту магическую поломала. Или она сама сломалась? — Девушка села и, вымещая кулаками раздражение от череды нелепых событий и досадных случайностей, старательно взбила подушку. — Про дар свой так ничего и не узнала. А утром уже уезжать.

Ее золовка Грета, гномка-природница, была дамой потрясающе энергичной и деятельной. При невысоком росте и плотной комплекции она умудрялась крутиться юлой и переделывать кучу дел, активно припрягая к решению нужных задач всех окружающих, а в особенности собственного мужа Алена Лисовского и его брата-близнеца Люка.

Поскольку женитьба на хозяйственной и рассудительной гномке мало изменила характер братца, то постоянные дела, подбрасываемые ему супругой, были спасением от неприятностей, куда, будучи ничем полезным не занятыми, близнецы вляпывались только так.

В свое время, учась на некромантском факультете МАСМ, они что только не вытворяли, прославившись на всю академию как хитро-пронырливые лоботрясы Лисовские. Может, еще и поэтому Илька в академию поступать не сильно рвалась. Слава ее братцев была весьма сомнительной, и быть сестрой тех самых Лисовских с первых минут поступления вовсе не хотелось.

Еще и феррет ликвидаторов, который Грета раздобыла у своего дядюшки, вместо того чтобы показать ее магию, запузырил в воздух попеременно сначала зеленым, потом синим, белым, желтым, красным и черным. Потом стал прозрачным и покрылся серебристой сеткой линий, внутри заклубился молочно-серый туман, сгустившись в свинцовую мглу, а в руки дезактивировавшей его озадаченной природницы феррет упал серо-стальным, словно выточенный из куска металла.

И вроде ее, Ильку, не ругали. Ален подозревал якобы повлиявшего на прибор Шуршегрема, находящегося рядом, Грета успокаивала девушку, что в академии-то дар определят точно и проблем не будет, Грема злился и вспоминал про покраску в малиновый цвет, сама будущая студентка расстроилась. Неизвестность пугала больше, потому как перспектива оказалась весьма туманной и непонятной.

Когда же к ночи заявился Люк и радостно сообщил, что утром они отбывают в академию точечным порталом, нервы у Ильмары сдали окончательно. Она металась по своей девичьей спаленке, натыкаясь на мебель и скидывая в старенькие чемоданчики все, что, по ее мнению, могло пригодиться.