— Вот тут образцы заполнения. — Бирюзовое щупальце подсунуло и открыло в нужном месте пухлую папку.

А Грета меж тем, с улыбкой наблюдая за всем этим, решила просветить секретаря о личности временной подопечной:

— Это сестра моего мужа, Ильмартендилия Лисовская.

— Лисовская? — Рука Лэри чуть дрогнула, и из папки выпало несколько листочков. — Сестра близнецов-некромантов Лисовских?

— Да. И моя золовка, — подтверждая, тряхнула рыжими кудрями гномка.

Грема, фыркнув, сунулся к выпавшим бумажкам, а морф, видимо, только сейчас сообразил, что помимо двух дам в кабинете есть еще одно существо. До этого Шуршегрем весьма удачно прятался за пышными юбками платья Греты и рассматривал Лэри через выданный артефакт на предмет опасности для своей драгоценной тушки.

— Фронтирский метаршигл? — Огромные бирюзовые глаза секретаря академии нервно задергались в шоке. Лэри разглядывал здоровенный колючий шарик с длинным и не менее колючим хвостом и зачислял новости в разряд возможных проблем в будущем. — Странный цвет для этого вида, а монокль с магической принадлежностью к академии, как я понимаю, не случайно у него оказался? Мне кажется, госпожа д'Азфир заинтересуется такой примечательной парочкой.

Лэри что-то понажимал на поверхности стола, выложенной искрящимися цветными кристалликами, и осторожно поинтересовался у старательно выводящей буквы Ильки:

— А ваши братья, совершенно случайно, не почтили академию своим присутствием?

Грета, расположившись на диванчике для посетителей и с ностальгией листая брошюрку о МАСМ, хихикнула и поспешила успокоить морфа:

— Ален и Люк где-то в городе. Они же в курсе, что им сюда просто так вход заказан. Мы с Пафнутием Саврасычем сюда добирались, и это он монокль Илькиному Шуршегрему временно выдал. Мало ли кто с фронтира в академии окажется...

— Да-да. — Растерянный и явно что-то обдумывающий Лэри покивал, одновременно изучая вспыхивающую искорками сферу, стоящую посреди стола на специальной подставочке. — Завхоз уже, оказывается, все сообщил ректору, и она велела отправить вас сначала к профессору Бяо, а потом к Виолетте Дифинбахиевне.

Нагнувшись над столом и наблюдая, как Илька, отвлекшись от заполнения бланков, пытается отобрать две несомненно важные казенные бумажки у успевшего пожевать их Гремы, Лэри поинтересовался:

— А какая у Ильмартендилии магия? Тоже на некромантский пойдет?

— Отдай сюда, это документы. — Илька пыталась отнять листки осторожно, чтобы не порвать.

«Они жирненькие и пахнут жареным мясом и еще чем-то вкусным, — урчал в голове голос метаршигла. — Документы такими не бывают, на этих ели или в них что-то съедобное заворачивали».

Грема явно не желал расставаться с добычей и победил в этой схватке, поскольку, услышав от секретаря ненавистное «Ильмартендилия», Илька вздрогнула и выпустила бумажки.

Колючий обжора метнулся в угол под кадку с каким-то растением и торопливо запихал понравившиеся листочки за щеку. Теперь его морда была перекошена на одну сторону, и создавалось впечатление, что у зверька вздулся флюс.

— Не надо Ильмартендилия, лучше Илька. То есть Ильмара, — торопливо поправила морфа девушка, набравшись смелости и сердито косясь в угол на довольного Грему. — Теперь ваши документы совсем испорчены. Что же делать? Грема сказал, что они вкусно пахли едой и почему-то были жирные. А какая у меня магия, мы не знаем.

Рассказывать, что они как-то поломали феррет управления ликвидаторов, она не стала, чтобы не портить и без того сильно подмоченную братцами репутацию фамилии Лисовских.