– Да, ты прав, нам мужикам легче юбки мы не носим. Спирт не забыть взять, согреемся.

– Кто про что, а вшивый про баню, ну возьми, если тебе так хочется. Главное, продукты, на зверя с пистолетом не пойдешь, он сам нас скушает. Ты хоть Аню не расстраивай, говори, что скоро спасатели нас найдут, сам понимаешь, когда отыщут, день-два пройдет и рация, как на грех, накрылась медным тазом.

– Я думаю, уже ищут, ведь по времени мы должны прилететь.

– Понятное дело, нас ищут, спасатели полетят по маршруту: но они не знают, что мы курс изменили, рация не работала, не успел доложить. Время пройдет, когда догадаются расширить поиск. Одна надежда на пароход, Енисей – судоходная река, придется дежурить у костра.

– А что?! Это идея! Начнем с меня, я подежурю, – бодро отреагировал механик.

– Вот и ладненько, только после того как продукты в избу снесем. Все, заканчиваем разведку, а то пассажиры волнуются. А «чекист» молодец, бодренько держится, хотя и молодой парень. Если верить твоему предположению, что он из НКВД.

– А давай его спросим, так, для интереса, думаю, звание у него ниже, чем у тебя, – имеешь право.

– Хорошо, спрошу, только ты не лезь на рожон, знаю я тебя, везде свой нос суешь…

Пилот, подойдя к пассажирам, а они сидели и грелись у костра, командирским голосом сказал:

– Товарищи, в поселке людей нет, видать, давно его покинули. Главное, нашли подходящую избу, в ней и переночуем. Не забудьте взять чемодан с деньгами. Петр, а вы работаете не инкассатором, если пистолет при себе имеете?

Скворцов встал:

– Служу в МГБ (Министерство государственной безопасности), прибыл в служебную командировку, – как бы доложился. – А что? – оценив пилота серьезным взглядом.

– Поинтересовался, чтобы знать, могу ли на вас положиться.

– Будьте уверены, скажите, какая нужна помощь?

– Сейчас для нас, главное, перенести продукты в дом. Время поджимает, вечер не за горами, раза три придется сходить. Вода понадобится. Толя, одну канистру со спиртом вылей и налей в нее воды.

Механик решил пошутить:

– Командир, у меня сердце остановится, может, не надо, это же спирт, он душу лечит!

– Ты что собираешься из Енисея носить воду в пригоршнях, не смеши людей, выполняй приказ.

Механик, взяв канистру и выливая спирт на песок, с горестью произнес:

– Надо место запомнить, вернусь, песок выжму, Аня, вы мне поможете?

– У меня шоколад остался, зачем мне ваш спирт.

– Шоколадом не согреешься. Командир, в избе печь подтопим, все теплее будет, а?

– Посмотрим…

– Гутен так, гер (здравствуйте, господин) хозяин! Отрядник просил, меня, тебя вызывал, – улыбаясь, сказал заключенный пленный немец Курт Кляйне, специально коверкая слова, войдя в кабинет начальника исправительно-трудового лагеря с громким названием имени Эрнста Тельмана.

– Меня, тебя, вызывал… фашистская твоя рожа! – ответил, подполковник Калюжный Сильвестр Карпович, также улыбаясь. Человек огромного роста, с густой рыжей шевелюрой, широким конопатым лицом, редкими зубами и с кулаками, как кувалда. – Какой я тебе господин, я тебе гражданин начальник! Столько лет в лагере ешь баланду, к десяти годам как подходит, а так и не научился говорить по-русски, все гутен так? Наверно, на лесосеку захотел к блатным поближе. Могу организовать, там русскому языку быстро подучат, заодно и японскому. Давай заходи, гутен морген (доброе утро), и садись поближе, шпрехать (разговаривать) будем.

– Говорить я-я? – и сел на стул напротив начальника.

– Будет тебе я-я и же-же вдогонку. Знаешь, что такое же-же? Объяснить?!

Курт выпучил глаза: