• Наконец, хочется добавить, что я приложил немало усилий, чтобы изучить возможно более полно самые выдающиеся современные труды, посвященные теме Иисуса. По мере своих возможностей я исследовал, оценивал, синтезировал работы наиболее признанных авторов, уважаемых за их строгий исторический подход и основательность излагаемых идей^>14.

Я не обходился без критики, хотя при этом писал книгу не с целью поставить оценку проделанной другими работе. Я дистанцируюсь от определенного круга исследователей, которые своей методологией, использованием апокрифических источников или радикальностью взглядов слишком далеко отстоят от более взвешенных и признанных подходов^>15. Я также избегаю прослеживающейся у некоторых авторов тенденции воспринимать исследование как попытку полностью отбросить предположительно более поздние правки и добавления в евангелия в результате редактирования христианами с целью дойти до «чистого Иисуса», который заменил бы «Христа веры». Скорее, я руководствовался тем же критерием, что Джеймс Данн и другие, обращая внимание на впечатление, производимое Иисусом, в первую очередь на ближайший круг его последователей. Мы приближаемся к Иисусу, исследуя прежде всего воспоминания о нем, оставшиеся у его близких^>16.

Также я постарался не заниматься персональным «воспроизведением» того или иного автора, пусть и очень выдающегося. В исследованиях последних лет появились разнообразные реконструкции исторического Иисуса: Иисус «социальный реформатор», Иисус «киник», Иисус «эсхатологический пророк», Иисус «учитель мудрости», Иисус «харизматичный праведник»… Крупные ученые рискуют сфокусировать свое исследование на том, что лучше всего соответствовало бы их «модели» Иисуса, игнорируя другие важные аспекты, занимающие традиционно прочные позиции. Со своей стороны среди различных «моделей» я постарался рассмотреть наиболее серьезные из них, выделяя не противоречащие друг другу сведения^>17.

Должен сказать, я не почувствовал, что проведение исторического исследования вступает в противоречие с моей верой в Иисуса Христа. Естественно, я не использовал свою веру как инструмент познания. Я прибегал к научным методам. Однако непринятие во внимание веры при проведении исторического исследования жизни Иисуса не означает отказ от нее или чего-то еще в этом роде.

Вера с самого начала послужила основным стимулом в моей работе. Эта книга родилась из моей веры и моей любви к Иисусу Христу. Я никогда не стану исследовать историю императора Тиберия или жизнь Аристотеля. Нам, христианам, очень интересно узнать все, насколько это возможно, о личности и жизни Иисуса именно потому, что мы верим, что через этого человека и его конкретную жизнь Бог открыл нам Себя в уникальной, исключительной и неповторимой форме. Если в Иисусе я встречаюсь с тайной воплощенного Бога, так как же мне не захотеть узнать во всех доступных нам подробностях, что он защищает, к кому идет, каково его отношение к страдающим, каким образом он ищет справедливости, как относится к женщине, как он понимает религию и как ей следует?^>18

В процессе разработки содержания книги я сделал то, чего прежде никогда не делал. После изучения какой-то определенной темы, подвергнув критической оценке факты, взятые из трудов исследователей, я долгое время проводил в молчании, пытаясь настроиться на одну волну с главным героем. Иногда я делал это с позиции историка (в третьем лице): «Кто такой этот Иисус, оставивший после себя столько вопросов и споров»? «Что мы можем сказать о его служении и послании сегодня»? В других случаях я поступал как верующий (во втором лице): «Кто ты такой»? «Что ты чувствовал в первую очередь при виде страдающих людей»? «Как я могу правдиво поведать твою историю моим современникам»? Поймите меня правильно. Все это я делал не из намерения как-то завуалировать критически установленные факты, я всего лишь хотел глубже проникнуть в смысл этих событий и живо ощутить личность Иисуса и его послание.