Интересно, что этот дикарь имел ввиду, когда сказал Оливеру: твоя взяла?

Парень за окном смеётся, очевидно, над чьей-то шуткой, а затем смотрит прямо на меня. Он чуть склоняет голову вбок и сужает глаза, словно решает понаблюдать за мышкой, попавшей в ловушку его холодного взгляда. По моей коже вновь бегут мурашки, и я отворачиваюсь.

Бэлл в этот момент тоже отворачивается от окна, слишком резко, на мой взгляд.

— Правда, — усмехается она.

— О чём ты говоришь, Бэлл?

— Не пялилась бы на Ника, услышала бы, — хмыкает она. — Да уж, Ани...

Она выглядит расстроенно-восхищённой, что озадачивает меня ещё больше.

— Скажи уже, что происходит? — прошу я.

Бэлл смотрит на меня несколько секунд прямым взглядом, затем облизывает губы и облокачивается на стол:

— Ты произвела фурор несколько минут назад, если не знаешь. Новенькая, которая в первый же день обратила на себя внимание сразу двух главных парней нашего колледжа.

— О, они тут главные? — жую я нижнюю губу, задумавшись. — С твоих слов можно подумать, что я несравненная красотка, но, поверь, всё было не так радужно. А местами, даже болезненно.

— Знаю, — кивает она. — Ты облила Ника какой-то мутью, за что он уже был готов тебя прикончить, но тут вмешался Оливер...

— Эй, всё было не совсем так!

— Неважно, как было, весь колледж знает именно эту версию событий.

— Вся шко... Ладно. — Я поджимаю губы, а затем спрашиваю о главном: — Что не так с этими двумя?

— Они диктуют здесь правила, — пожимает она плечами.

— Оба? Я бы не назвала их закадычными друзьями...

— И правильно сделала бы. Понимаешь, Ани, одна половина колледжа восхищается Оливером — обаятельным и красивым спортсменом по вольной борьбе, добывшим нашему колледжу множество наград, и по этой же причине они его побиваются. Другая половина опасается отмороженного на всю голову Ника, капитана команды по регби, и по тем же причинам восхищается им. Ты либо с одним, либо с другим. Не в прямом смысле, разумеется. Но сторону выбрать придётся.

— И на чьей стороне ты? — сужаю я на неё глаза.

Бэлла снова пожимает плечами:

— С понедельника по среду на стороне Ника, со среды по пятницу на стороне Оливера. — Она вздыхает и смотрит на меня, как на несмышлёного ребёнка: — Ани, на таких, как я, обращают внимание в последнюю очередь, так что я могу не париться со сторонами.

— Зря ты так о себе...

Я не договариваю, потому что чувствую, как обстановка вокруг неуловимо меняется. Смотрю на притихших ребят, а затем на вход, предполагая, что в столовую вошёл, по меньшей мере, директор. Но нет. Это всего лишь блондин Оливер.

Не понимаю, что в этих двоих особенного. Нет, популярность она и в Африке популярность, но не до такой же степени, чтобы замереть с ложкой у рта, как одна девочка.

Оливер встречается взглядами со мной, улыбается мне широко и подмигивает. А, когда отворачивается и направляется к своему элитному столу, столовая вновь оживает. До меня доходит, по какой причине случилось недавнее затишье. Они все ждали подтверждения.

— С ума сойти, — выдыхаю я.

— Вот-вот, — выразительно ведёт бровями Бэлл. — Теперь они все смотрят на нас. Знаешь, я уже не прочь, чтобы ты делала вид, что не знаешь меня.

— Не так быстро, хитрюга, — усмехаюсь я. — Сначала скажи, почему именно они? Мало, что ли, среди старшеклассников хороших игроков, например, в баскетбол? Или других спортивных надежд?

— Оу, ты не знаешь, верно?

— Верно, я не знаю ни-че-го, — серьёзно киваю я. — Потому и спрашиваю.

— Мачеха Оливера и мать Ника — одно и тоже лицо. Гарпия. Директриса этого замечательного колледжа.