- Я к подруге пришла. А вы… вы вообще кто?

- С подругой встретитесь завтра. А я друг ее брата. Присматриваю вот, - Дим понизил голос, с Русалочкиной подружкой говорит своим фирменным тоном, каким первокурсниц привык соблазнять.

- Присматриваете? А Лия спит уже?

- Лия, - хмыкает Вадим, и я запоминаю Русалочкино имя, - спит. Вы хотите зайти, и проверить? Можем посидеть наедине, - друг сделал шаг навстречу девчонке, и Русалочка недовольно завозилась в моих руках.

- Тише, ревнивица, - шепчу, еле сдерживая смех.

А в ответ Лия глазами сверкает гневно. Ой, вы посмотрите на эту принцесску!

- Я… я не против, наверное, - отвечает подруга Русалочки, и Лия сужает глаза.

Ну точно, ревнует. И Вадим, хоть и не видит, но, будто чувствует.

- Я бы с радостью, красавица. Но дом не мой, и вряд ли Крещенские обрадуются, если я без их спроса впущу тебя. Еще увидимся, - мурлычет Вадим, даже не представившись, и не спросив имени девчонки. – Лие я передам, что ты заходила. Утром.

- Но…

Дим не дослушал, и закрыл дверь. Весьма невежливо, обычно мы девчонок так не прогоняем – тем более тех, кто сам пришел. Но эта хоть успокоится, и не станет звонить Андрею – брату нашей Русалочки. И не станет портить нам кайф.

Мы втроем молчим еще минуту, но в дверь больше не стучат.

Мы остались наедине.

- Ну что, Русалочка. Времени до утра осталось много, продолжим, - Вадим отходит от двери, направляясь к нам, и девчонка начинает дрожать в моих руках.

Надеюсь, от предвкушения.

ЛИЯ

В висках мысль стучит, что зря я молчу, мне закричать нужно, пока Марина не ушла. Ведь до утра и, правда, несколько долгих часов, сентябрь, светает поздно...

А мы втроем в моей квартире.

Меня уже целовали, трогали под трусиками, они меня просто растянут вдвоем, никакие это не шутки, я скажу "хватит", но эти двое не остановятся.

Лишь сейчас понимаю, что происходит. И ору во все горло:

- Марина! 

Меня дергают в сторону.

- Марина! - кричу и отступаю от надвигающейся на меня мужской фигуры. - Я здесь!

- Лия, ночью нужно соблюдать тишину, - Артем произносит мое имя так мягко, что я осекаюсь. - Ли-и-ия, - он тянет гласные, словно песенку мне поет. - Кричать нельзя. Кричать плохо.

- Хватит! Я тебе не ребенок! - возмущаюсь.

- Нет, конечно, - он подходит, ближе и ближе, он наступает, я пячусь. - Ты взрослая девочка. Майор Русалочка. Гроза преступников, цап, - он разводит руки и сгребает меня в охапку. - Все. Вадим, чего там?

- Стоит. На площадке, - Вадим смотрит в глазок. - Не уходит, в телефон пялится. Если позвонит Крещенскому...

Они замолкают.

Стою, вплотную прижатая к Артему, и тяжело дышу. Его тело горячее, твердое, под толстовкой проступают бугры мышц. И брюки...натягиваются, чувствую, как там туго, мне в живот будто большая и толстая палка тычется.

Невольно представляю, какой он. 

Я не совсем цветочек, и фильмы для взрослых смотрела. И знаю, что там творится, мужская анатомия мне известна. Гладкая набухшая головка, увитый венами ствол, и темные кудрявые волосы там, в паху.

Мне давно хочется посмотреть вживую. Но...

- Там еще какой-то мужик спустился, - Вадим чертыхается. - Стоят с подружкой. На дверь смотрят.

Артем отталкивает меня. И рывком, не церемонясь, дергает наверх мою майку. Волосы путаются, вокруг шеи вьются, закрывают лицо. С трудом соображаю, что меня раздевают, нахально и грубо, и от неожиданности молчу, не ору даже.

Майка летит нам под ноги, я лишь в трусиках остаюсь. Чувствую пальцы на бедрах и слышу оглушающе громкий треск ткани. Тонкое кружево белья падает туда же, на пол.