Но чуть-чуть… 
Можно чуть-чуть… 
Наверно… Я же себя контролирую…

- То есть, ты просто так, от нефиг делать, решила вместо Мальдив ехать… сюда? – перед «сюда» -многозначительная пауза и очень выразительный обвод взглядом обстановки моего домика. Кот, немного тяпнув, теряет некоторую осторожность в высказываниях и позволяет себе гадости. Хорошо, что Егерь заткнулся, наконец. Плохо, что глаза не прячет. И их выражение, очень уж блядское. 

Ур-р-р-р… Мурашки по коже. 

Торможу себя с ощущениями и для верности тяпаю еще вискарика. 
Хороший вискарик, легко идет. А на голодный желудок – прям оно. 

Голодный желудок у меня неспроста. 
Геркулесик мой, вкусненький, распаренный, с медом и ягодами, сожран. И, увы, не мной. Просто в какой-то момент чашка, полная чуть остывшей каши, оказывается пустой… 

Я этот момент позорно зеваю, увлекшись нарезкой сухой колбасы, которую презентовали захватчики. 
К сожалению, колбаса – это не еда. Это – закусь. И потому аппетит не утоляет, а только помогает организму справиться с вискариком. 
Исчезновение каши я замечаю слишком поздно для проведения полноценного расследования, но более чем уверена, судя по довольной котячьей роже, кто виновник пропажи. 
Тем более, что именно он крутился вокруг меня, типа, помогая и норовя незатейливо прикоснуться, подышать над ухом и перехватить руку. 
Я к этому отнеслась на удивление философски, твердо решив, что тяпну вискарика, успокою нервы, сделаю себе парочку бутеров и свалю наверх. 
А там запрусь на засов, придвину сундук для надежности и сигнализации и завалюсь спать. 

Вообще, ощущение странное. 
Словно драка не только захватчиков приглушила, выдоила силы, но и по мне рикошетом вдарила. 
Того бешеного запала ярости, что был в самом начале, нет, есть недовольство и, чего уж скрывать, смирение. 

Ну а куда деваться в такой ситуации? 
Воевать – себе дороже, а значит нужно находить положительные моменты в нашем недолгом, очень на это надеюсь, сосуществовании. 

Парни, похоже, ощущают то же самое, потому что больше не активничают. 

Егерь как сел за стол в самом начале, колдуя над выпивкой, так и сидит. Ну а Кот… Черт, как ему прозвище-то идет! Реально, как котяра, крутится под ногами, типа, помогает изо всех своих котячьих сил. Попутно подмахивая по его мнению, лишние продукты, кусочничая и мурлыча для успокоения и отвлечения внимания от своих действий… 
Зверюга, блин! 

В итоге, с подготовкой к круглому столу перемирия управились мы быстро, тяпнули по первой, чуть закусили, по второй… А потом мне стало тепло и как-то легко. 

Настроение улучшилось, в теле появилась истома, но такая, не будоражащая, как иногда бывает в присутствии мужика, а другая. Пофигистическая. Будь, что будет, в конце концов. Устала я бороться. 

Сначала мы сидим молча, перебрасываясь невнятными фразами и междометиями и приглядываясь друг к другу. 
А потом меня спрашивают почему я все же тут оказалась. Не должна была, судя по рассказу Борю… То есть, Коня. 
И я плету какую-то ересь про изменение ориентиров и жизненного вектора. 
А Кот тут же просекает фальшь и переспрашивает с гаденькой паузой… 

Настроение у меня опять меняется, я смотрю в нахальную бородатую рожу, перевожу взгляд на бутылку… Многозначительный такой. Типа, если не заткнешься, лететь бутылке в хитрую физиономию. 

Кот тут же спохватывается:

- Еще по одной! Да, Настюш? 

- Нет, я спать… - проявляю я благоразумие, наконец-то. Да и ведет немного, хватит мне радостей жизни…

- Не-е-е! Ты чего? Вискарик сближает! 

- Не уверена, что хочу настолько сближаться… - бормочу я, наблюдая за разливанием.