— Не поняла тебя, — нервно улыбнулась Надя. — Что неслучайно?

— Все, даже разговор на эту тему. Ведь мы не зря с тобой его завели.

— Не мы завели, а я, потому что выпила больше тебя и у меня развязался язык. Но суррогатное материнство не твой вариант, потому что деньги ты получила бы только после рождения, то есть через девять месяцев, а перед этим – обследования, которые тоже заняли бы немало времени.

— А если бы я смогла договориться и попросить деньги вперед? — вслух подумала Катя и удивилась собственным мыслям.

— Господи, — покачала Надя головой. — С кем договориться? Ну, ничего. Скоро алкоголь «выветрится» из тебя, и ты перестанешь нести всякую чушь, как несла ее я пять минут назад.

— Надя, а вдруг?

— Не вдруг!

— А если…

— Не если, — отрезала Надя. — Обещай, что ты не выкинешь какую-нибудь глупость, — потребовала Надя.

— Надя, моя мама при смерти, и я готова на любую глупость, а значит никаких обещаний. Я знаю, что в клинике ЭКО мне откажут и выставят вон, но я поеду туда специально.

— Зачем?! — вскочила на ноги Надя.

— По одной единственной причине: чтобы потом не жалеть, что я не попробовала и этот способ получить деньги. Ты же сама видишь, что все против меня. А какой у меня остается выбор? Только если на преступление пойти, а это убьет маму раньше ее болезни. Кредита в банке мне все равно не видать, квартиру продать толку не будет, о родственниках я вообще молчу. Вот что бы ты сделала бы на моем месте?

— Ты ненормальная, — прошептала Надя.

— Не думай, что я с радостью иду туда. Повторяю: я знаю, что мне откажут, но не уверена в этом на сто процентов.

В течение двадцати минут они сидели в тишине, каждая из них думая о своем. Включенный телевизор служил лишь фоном. Настроение у обеих было окончательно испорчено. Через час Надя ушла, пообещав попозже позвонить. Катя снова осталась в квартире одна.

Ее мысли крутились вокруг того, что сказала подруга и своего решения поехать в клинику. Она не подходила ни по одному пункту, но ее руки потянулись к ноутбуку, и она сама не заметила, как начала читать информацию с несколькими клиниками, предлагающими подобные услуги. Окончательно убедившись, что суррогатное материнство не выход из положения, она захлопнула ноутбук и легла на кровать, задумчивым взглядом уставившись в потолок.

Вскоре она заснула. Ей снились непонятные сны, состоящие из обрывков разных картинок. Испугавшись, Катя проснулась и несколько секунд не могла понять, что происходит. Она села в постели и потерла глаза. Почти два часа ночи. Яркий экран телефона показал ей сообщение от Нади:

«Я поместила на своей страничке пост с призывом помочь твоей маме. Хоть что-то соберем».

Катя улыбнулась и пожалела, что сама не додумалась до такого, но уже знала, что этого тоже не хватит. Она могла бы взять кредит в нескольких банках одновременно, но ей намекнули, что у них есть общая база клиентов и такой «номер» не пройдет.

Она сняла одежду и отправилась в душ. Катя долго стояла под успокаивающими струями теплой воды. Она не помнила, когда в последний раз думала о чем-то еще, кроме мамы. На душе было одновременно и тревожно и пусто.

Катя отжала густые каштановые волосы средней длины и замотала их полотенцем. Она надела халат и заварила чай с успокаивающими травами. Заснуть снова не получится. В последний год ее часто мучила бессонница, и пока не выздоровеет ее мама, о спокойной жизни со здоровым сном не может быть и речи.

Катя была единственным ребенком в семье и вырастила ее только мама. Папу она никогда не видела и в десять лет перестала о нем спрашивать.