— Мне нужна очень красивая девушка, даже красивее, чем я, — отчеканила Эльвира каждое слово. — Не бесплатно. Я собираюсь за все платить.

Женщина-врач поняла, что ее не получится образумить и посмотрела в сторону, закусив губу. Недолго она думала и перевела взгляд на анкеты, которые собиралась уничтожить.

— Если уж речь идет о красавице, но с вашими внешними данными, такими, как зеленые глаза и светлая кожа, — развела она руками, — то к нам вчера приходила такая девушка, чтобы стать суррогатной матерью, но мы вынуждены были попрощаться с ней, потому что у нее не было собственных детей. У нас с этим делом очень строго и мы не ничего не нарушаем.

— Наличие собственных детей меня не волнует…

— Зато нас волнует. Суррогатной матерью не каждая может стать.

— Ирина Михайловна, дайте мне ее номер.

— Да вы что! Нет. Об этом не может быть и речи. Существует закон о неразглашении персональных данных. Мы не сможем с той девушкой заключить договор. Она не подходит. Если что-нибудь подобное произойдет, то нами заинтересуется надзорные органы и у нас точно отберут лицензию, а ее непросто получить.

— Но она красивая?

— Да, она красивая с правильными чертами лица, но это здесь не при чем, — отрезала она рукой. — Существуют правила, и мы не будем их нарушать. Мне мое место дорого.

— С вашей клиникой не будет заключен договор о суррогатном материнстве. Я сама с ней договорюсь. Ирина Михайловна, ваша клиника может сделать так, чтобы она забеременела?

— Может, но…

— Как вы думаете, что заставило очень красивую девушку прийти сюда, чтобы стать суррогатной матерью? Ответ один: нужда в деньгах. Я ей помогу, а она – мне.

— Это понятно, но…

— Повторяю, ваша клиника не будет заключать с ней договор, а значит вам ничего не грозит. Я сама с ней договорюсь. От вас требуется сделать так, чтобы она забеременела, только без личного участия моего мужа, но его спермой. Я все принесу и отдам вам. Для меня очень важно, чтобы ребенка она родила именно от моего мужа.

— Эльвира Ивановна, — сказала врач, приготовившись объяснить ей еще один очень важный момент. — Кажется, вы забыли об одном: у этой девушки могут проснуться материнские чувства к этому ребенку, к ее ребенку, — уточнила она, — и у нее есть законное право оставить его себе, и вы ничего не сможете с этим сделать. Если бы вы заключили договор с суррогатной матерью, то риски для вас были бы минимальными, потому что ребенок не принадлежал бы ей и права на него – исключительно у биологических родителей. В случае чего, любой суд был бы на вашей стороне. Здесь другое. Я вам снова предлагаю пройти лечение. Да, это будет не быстро. Нам нужно всего лишь сделать забор вашей яйцеклетки и…

— Нет, — покачала она головой, уставившись в одну точку невидимым взглядом, а затем подняла на врача глаза. — Я проходила лечение у разных врачей. С меня хватит. Мое лечение мы больше обсуждать не будем.

— Вы не сможете полюбить чужого ребенка, как своего, даже если он от вашего Виктора.

— Нет, смогу!

— Эльвира Ивановна, не в моих правилах так говорить, но вы играете с огнем. Та девушка может оставить ребенка от вашего мужа себе, и вы с этим ничего не сможете сделать. Без договора с клиникой и с ней лично, закон на стороне матери. Все-таки материнские чувства никто не отменял.

Эльвира нахмурилась и закусила нижнюю губу. Нет, этот момент она не учла.

— Я поставлю ей такие условия, что эти чувства умрут у нее еще в зародыше, — уверенным голосом произнесла Эльвира и довольная собой закинула ногу на ногу. — Или вы думали, что я ей позволю оставить ребенка от моего Виктора? Поэтому я сама и хочу заключить с ней договор.