Рассчитывать на измученных людей для осуществления своего плана Гончаров счёл вряд ли разумным – оставалось полагаться на мужиков, которые прибыли с ним. Но в любом случае, следовало как можно скорее постараться реализовать побег: несколько дней таких работ в сочетании с плохой кормёжкой – и не только его спутники, но и он сам, несмотря на отличные физические данные, будут мало на что пригодны.
– Как бы то ни было, – пробормотал Гончаров, ни к кому особо не обращаясь, – надо устраиваться и здесь.
Не дожидаясь ответа, майор, выбрал участок пола почище и улёгся, подложив под голову свёрнутую куртку. Его товарищи по несчастью также молча последовали примеру наметившегося лидера группы.
Довольно долго никто не мог уснуть, слушая периодически доносившиеся снаружи хохот расслаблявшихся после «трудового дня» охранников. Часа через два в сарай впихнули давешнюю женщину – еле передвигавшую ноги и совершенно пьяную. Она, что-то бормоча, упала у дверей и почти сразу заснула.
– Сволочи! – сказал Исмагилов и поднялся одновременно с Гончаровым.
Вместе с ним они переложили женщину с голой земли на солому. В неверном свете масляной коптилки майор заметил на её лице синяки.
– Давайте-ка, братцы, всё-таки отдохнём, пока есть возможность, – почти ласково посоветовал Гончаров товарищам по несчастью.
Глава 2
На следующий день их подняли в шесть и повели умываться к ряду наскоро прибитых да длинную доску умывальников: эпидемии даже бандитов научили, что следует соблюдать хотя бы минимальную гигиену. Завтрак состоял из миски разваренной пшеничной крупы без соли и кружки какой-то травяной бурды, заменявшей чай. Хлеба не полагалось.
– Райская пища, по крайней мере, горячая! – Гончаров вполне искренне постарался приободрить всех. – Могло быть куда хуже.
После приёма так называемой пищи им выдали лопаты, кирки, носилки, и под конвоем группы автоматчиков погнали к котловану, находившемуся на расстоянии метров четырёхсот от пакгауза-барака.
Территория лагеря была совершенно не обустроена: ни колючей проволоки, ни забора, – только пакгауз, да несколько вагончиков для охраны вместе с наскоро сварганенной баней.
Такое положение вещей, безусловно, играло на руку Гончарову. Впрочем, он и не думал, что бандиты устроят здесь классический концентрационный лагерь. Майор был уверен, что действия Лобстера по организации принудительных работ для подкопа под Барьер, скорее всего, направлены на устрашение оставшегося в городе населения.
Но в любом случае, даже если главарь действительно думал, что подкоп осуществим, очень скоро станет понятна тщетность затеи. Правда, Гончарову совсем не хотелось сгинуть до времени, пока понимание осенит Лобстера, а посему он не намеревался задерживаться на принудительных работах долго.
При свете дня Александр ещё раз осмотрелся, пытаясь вспомнить, что он знает про прилегающую местность. По сторонам от развалин станционного посёлка тянулась пустошь с редкими кустарниками и деревьями. Близкий горизонт, очерчиваемый Барьером, представал во всей красе.
Справа от тропинки, по которой они шли к Яме, простиралось всё то же упавшее на землю небо, визуально рассекающее остатки тепличного хозяйства. Ещё дальше впереди уже виднелись руины посёлка Горный Щит, через который тоже прошёл Барьер, а слева в «небесную твердь» упиралось старое шоссе. За автострадой на пару километров лежало открытое пространство с пролегающей по нему дорогой к станции Седельниково, а ещё через километр-другой, уже начинались вполне приличные леса – вожделенная мечта любого беглеца.