– Ты меня за идиота не держи, майор. А чтобы тебя повязать, как говорится, сейчас ты нам пристрелишь парочку особо ретивых сторонников председателя…

«Ну, конечно же! – с горечью подумал Александр. – Мог бы догадаться».

– Шмальнёшь их на публике – я велю народу собрать побольше, кто ещё из города не разбежался. Ну, а после конкретно по делу толковать будем.

Замысел Лобанова разумеется, был до крайности просто, но нельзя не признать, что эффективен: после подобной публичной казни майор уже, действительно, никогда не отмоется в глазах людей. И останется ему только верой и правдой служить новой власти.

Как любой человек, много раз бывавший в смертельно опасных ситуациях, Гончаров готов был идти на разнообразные сделки с совестью для спасения жизни, кроме случая, когда нужно расстреливать невиновных.

– Вижу, ты не в восторге? – сказал неплохо читавший по лицу бандит.

– Что от тебя ещё ожидать? – Гончаров сплюнул. – Скоты и есть скоты!

– Та-ак!.. – Лобстер сел прямо и погладил лежавший на коленях автомат. – Ну, будет у тебя весёлая жизнь, ментяра.

– Весёлая смерть, хочешь сказать? Что же, кончай меня, бандюган, – сказал Александр, с сожалением думая, что, похоже, не так уж много времени он и выиграл: стоило, наверное, пострелять напоследок в той квартирке, душу отвести.

– Конечно, я тебя кончу, но не сразу, – покачал головой Лобанов. – Про мой проект подкопа я уже говорил…

– Придурок ты: вместо того, чтобы хоть как-то пытаться хозяйство восстановить, ты собрался в земле копаться – ради чего?

– Я знаю, ради чего! – возразил главарь банды и заверил: – А вот, тебя, ментовская рожа, я заставлю копать больше и дольше всех!

– И, в натуре, пусть просто руками копает, Лоб, – вставился Витька-Мазок, – чтобы ногти свои поганые, до костей стёр, чтобы у него из жопы кровь пошла…

– Не-ет, Витёк, ты не прав, – философски скривился новоиспечённый пахан-князь, позволявший лишь Витьке, одному из немногих, звать себя старой, да ещё и укороченной кличкой. – Так мент слишком быстро загнётся. Нет, копать он будет лопаткой, как положено. Больше пользы принесёт, ну и дольше промучается, само собой.

– Неужели ты серьёзно думаешь подкопаться под Барьер? – вздохнул Гончаров.

Лобстер утвердительно кивнул:

– Говорю же, сколько можно тут так сидеть? Это вы, козлы, чего-то ждали, а я своё отсидел…

Гончаров ухмыльнулся невольному каламбуру Лобанова – по мнению майора, тот отсидел слишком мало.

– Ну, а что же ты лыбишься, су-ука? – наигранно ласково протянул Лобстер.

– Да, вот, думаю, – в тон бандиту ответил майор, – что будет, если всё-таки, под Барьер подкопаемся?

Лобстер осклабился:

– Небось, рассчитываешь, что там тебя подкрепление из ГУВД будет ждать?

– Почему бы и нет? – тоже почти весело ответил Гончаров. – Кто его знает, как тогда всё обернётся? Ты бы подумал!…

– Сам же в это не веришь, козёл! – Лобстер сплюнул под ноги стоявшему на растяжках майору и махнул рукой: – Увозите его, в жопу.

– Какое у вас к жопам-то пристрастие… – пробормотал Гончаров, но бандиты не обратили внимания на его реплику.

– Куда его, Михал Сергеевич? – басовито прогудел высокий мужик, показавшийся Гончарову ранее знакомым.

– Черноскутов, ты тупой, что ли?! – заорал вдруг Лобанов, нервно дёргая рукой. – Чего тебе не понятно?! Я тебя зря, что ли начальником охраны сделал?! Куда-куда, на котлован, конечно, на Яму! Везите его вместе с остальными диссидентами – лично доставишь! И глаз пусть там не спускают!

– Есть! – по-военному пробасил Черноскутов.

Гончаров определённо казалось, что он когда-то видел этого человека, но и услышанная фамилия не помогала вспомнить – где.