Чародей сдержанно улыбнулся.

— Признаюсь, до недавнего времени я действительно был против. Но постепенно мое сердце раскрылось навстречу вам и вашим друзьям, принц. Мне в вашем возрасте пришлось тяжким трудом пробивать дорогу в жизни и переносить множество страданий. А такие люди обычно недолюбливают тех, кому судьба благоволит с самого рождения. Однако меня подкупило то, как вы привязаны друг к другу. Например, вчера, не задумываясь, бросились в подземелье, чтобы отыскать этого глупыша Вень Чэна. Да и вообще, что может быть лучше юности, свежести и наивности? Молодежь, словно озорные котята, радуется жизни, что бы не случилось. Чуть забрезжит лучик надежды, уже снова готовы играть и веселиться. Глядя на их беззаботные забавы и сам становишься моложе…

Впереди что-то блеснуло, среди пышной зелени стал заметен легкий туман.

— Что это, господин Гандзо?

— Река. До Данвэйна осталось совсем немного.

***

В Гранатовом дворце тишина вновь охватила покои императрицы... Служанки и придворные дамы были разосланы с поручениями или прогуливались по саду. Лишь одна служанка, любимица императрицы, чуть задержалась. Провела в комнату, где расположилась ее повелительница, женщину, с ног до головы закутанную в одежду из грубой темной ткани, а потом тоже удалилась. Императрица принимала гостью одна, без свидетелей. Махнула рукой, указывая на место напротив себя, за низким лаковым столиком из черного дерева.

— Присаживайся, и сразу приступим к делу.

— Как скажете, моя госпожа, — ответила гостья.

Она опустилась на сиденье и откинула покрывало, прежде скрывавшее испещренное глубокими морщинами смуглое лицо.

— Ты принесла то, что обещала?

— Разумеется, ведь вы мне приказали. Я всегда готова служить моей прекрасной госпоже. Так же, как и в прошлый раз. Вы бесконечно щедры и благосклонны к бедной беззащитной старухе…

— Хорошо-хорошо, ты получишь сколько захочешь, и даже больше, — нетерпеливо перебила ее императрица. — Покажи, что принесла.

Страха проворно распустила завязки своей сумы и извлекла оттуда завернутый в тряпку сверток. Сняла тряпку, поставила на стол небольшой горшочек. Отвинтила плотно пригнанную крышку. Оттуда пахнуло отвратительным запахом гнили, но императрица даже не поморщилась. Наоборот, с живым любопытством склонилась над столиком, пытаясь рассмотреть, что же находится на дне горшочка, однако безуспешно. Там царила темнота, словно в глубоком колодце. Старуха сунула внутрь руку и вытащила наружу грязно-бурую, сплошь покрытую бородавками жабу. Бережно усадила ее на гладкую поверхность стола.

— Вот она, моя сладкая красавица!

Жаба сидела смирно, лишь кожа на спинке и брюхе едва заметно вздымалась и опускалась. Императрица казалась разочарованной.

— Такая маленькая… Я не думала, что…

— Не сомневайтесь, я все сделала, как положено. Почти год держала в одном сосуде жаб, скорпионов, пауков, змей и ядовитых жуков. Эта крошка всех одолела и выжила единственная из опасного сборища. Сожрала остальных соперников. Злобы и силы в ней хватит на десятерых. Вот теперь она и пригодится.

— Что-то не верится.

— Разве я бы посмела обмануть великую императрицу, столь же проницательную и мудрую, сколь прекрасную? Разве я солгала вам полгода назад, когда любовница принца Сенлина покинула этот бренный мир?

— Тише! — прошипела императрица.

— Но ведь здесь никого нет, кроме нас и моей драгоценной жабки.

— Все равно ни к чему вспоминать. Что ж…

Императрица перевела взгляд на жабу, которая по-прежнему спокойно сидела на месте. От золотистых глаз этого уродливого существа трудно было оторваться. Они смотрели с почти человеческой, осмысленной злобой. Даже самой императрице стало страшно, однако она преодолела свой страх. Открыла шкатулку, стоявшую на том же столике, и достала шелковый платок.