Он коротко кивнул и вышел. Оставляя меня в растерянности.

Что ж. Теперь я знаю, что способна совладать с волнами, и это первоочередное. Буду тренироваться.

Если долго, долго, долго,

Если долго, долго, долго,

Если долго, долго, долго,

Значит парень молодец.

Похоже, шторм оказался сильнее, чем все ожидали. Вернее – продолжительнее. Арван вернулся, когда я, устроившись на столе, морщась грызла сухарики, запивая их ромом. Усталый и мокрый, он развесил одежду и сразу шагнул ко мне, будто извиняясь, за необходимость брать меня для восстановления сил.

Облегчать его моральные страдания, если они вообще были, я не спешила. Протянула ему ром, спрыгнула со стола и повернулась к нему спиной и приспустила брючки, едва не ложась грудью на стол. Покорная и молчаливая. Гулко брякнула упавшая в нишу бутыль. На мои бедра легли холодные пальцы, огладили, переместились на ягодицы, сжимая и лаская их. Потом просто развел их пальцами, заставляя меня прогнуться сильнее, раскрывая для себя. Я вцепилась в противоположный край стола и глухо застонала, когда там, где всё и так стремительно увлажнялось, скользнул его язык. Убедившись, что я готова принять его, Арван выпрямился и приставил к бесстыдно раскрытому сейчас лону своё орудие. Уже привычно ухватил меня рукой за косу, а другой прижал в пояснице, медленно и неотвратимо вводя в меня свой член. Заставляя изнывать от этой медлительности, без возможности податься ему навстречу. Когда он, наконец, оказался во мне, до упора, заполнив меня всю, я забыла дышать. А мой мужчина задвигался, неспешно, чуть вращая бедрами, потихоньку наращивая темп. Его руки больше не были холодными, они едва не обжигали, да и сам он излучал жар. В этот раз он подошел к финалу первым. Его толчки стали резче, и без того внушительный орган, что дарил мне столько удовольствия, кажется, стал еще больше. От сладкого осознания, что именно я становлюсь причиной его наслаждения, что моё имя он выдохнул, почти ложась на меня, приникая губами к шее, меня накрыло горячей волной разрядки, затуманило сознание разлившимся по телу блаженством.

Спать в этот раз мой любовник не стал. Быстро привел себя в порядок, накинул сухие вещи, извлеченные из сундука, подсушил только куртку и обувь. И снова перебрался на палубу.

Арван возвращался еще дважды, с перерывами в несколько часов. В бесконечном шуме и качке я потеряла счет времени, и его появление становилось вехой в темноте приправленной гулом волн. Он проводил по щеке, спускался пальцами на шею, накрывал грудь прямо через ткань. Потом замирал, словно действительно чувствовал себя виноватым. Если первый раз я была в брючках, то теперь переоделась в платье. Сидела закутавшись на кровати и вплетала свои пальцы в водную круговерть, бушующую вокруг корабля. Научилась немного сглаживать волны, смягчать тяжелые удары в борта. Сил не жалела. Арван не подозревал, что мой резерв от контакта с ним восстанавливался тоже.

Я знала, что ему нужно, и могла это дать. И хотя попахивало это утилитарным соитием ради подзарядки, но телу моему дела до этого не было, оно реагировало неизменным сладким спазмом на выраженное желание этого соблазнительного мужчины.

Я просто тянула его к себе на кровать и позволяла подолу провокационно задраться. Белья не надевала.

– Обогнули мыс, – отчитался он, застегивая сапоги. – Осталось пройти коварный участок, с подводными скалами.

Когда он в очередной раз ушел бороться со стихией, я вновь впустила в себя ощущение воды, и сначала даже растерялась. Беспокойный простор больше не был безбрежным. То тут, то там на пути течений вырастали корявые пальцы подводных скал. Я заворожено прислушивалась к тому, как сталкиваясь с преградой, завихряются и обтекают её стремительные потоки. Краем сознания отмечала мотавшийся в волнах мусор и обрывки водорослей, следила за какими-то рыбами, беспечно снующими на глубине, в то время как наверху бушевали пенные валы.