Рассмотрим, к примеру, весьма противоречивую историю, озвученную на канале CNN в 2012 году в связи с выборами, когда, казалось, на сцену вышли сами гормоны. За две недели до выборов на сайте CNN появилась информация, что по данным исследования, которое вскоре должно было быть опубликовано{3}, одинокие женщины в период овуляции (в фазе максимальной фертильности) склонны отдавать предпочтение кандидату в президенты Бараку Обаме и его политике, а не Митту Ромни. Результаты исследования объяснялись следующим образом: «В фазе овуляции женщины “чувствуют себя более сексуальными” и, следовательно, лучше воспринимают либеральную политику в отношении абортов и равноправия в браке»{4}. В то же время замужние женщины или женщины, имеющие постоянного партнера, больше склонялись в пользу консервативной политики Ромни.

Благодаря быстроте реакции в интернете, эта новость немедленно вызвала шквал возражений. “CNN считает, что сумасшедшие тетки голосуют вагиной” – писала Кейти Бейкер на сайте Jezebel. “Элегантная замужняя дама хочет Обаму, но только не когда у нее овуляция” – гласил заголовок статьи Кейт Кленси на сайте Scientific American. “Это в точности тот самый кошмарный образ женщин, выбирающих кандидатов по форме подбородка, который так долго вредил женщинам-кандидатам” – комментировала Александра Петри из Washington Post. Через несколько дней CNN убрала эту информацию, над репортером посмеялись, а первый автор статьи получил гору гневных писем.

Отступление CNN было воспринято как победа женщин, как веха в их политической борьбе и прогресс по сравнению с далеким миром 1970-х годов, когда видные политические деятели заявляли, что “неконтролируемое гормональное влияние” не позволяет женщинам занимать лидирующие позиции. Доктор Эдгар Берман был членом комитета Демократической партии по национальным приоритетам и ближайшим советником вице-президента Хьюберта Хамфри, а также его личным врачом. В 1970 году, когда женщина, член Конгресса, заявила, что борьба за права женщин должна стать приоритетным направлением в политике партии, со стороны Бермана последовала открытая пренебрежительная реакция в духе викторианской эпохи. Он назвал менструальный цикл и менопаузу в качестве причин, по которым женщины никогда не добьются равенства с мужчинами.

“Если у вас есть вклад в банке, – объяснял он, – вы вряд ли захотите, чтобы президент вашего банка брал кредит под влиянием гормонов в этот конкретный период… Предположим, нашим президентом в Белом доме была бы женщина в период менопаузы, которой предстояло бы принять решение по поводу высадки в заливе Кочинос[3], которое, конечно, было неправильным, или по вопросу действий русских на Кубе”. Особенно Бермана беспокоило, что в свободном мире нервная женщина-лидер может поднять красную трубку в Овальном кабинете, позвонить в Кремль и спровоцировать ядерный холокост (и я пишу это после выборов 2016 года, вот ведь ирония судьбы!).

Возможно, стойкий демократ Берман, ратовавший за такие полезные для женщин вещи, как большая доступность детских садов и клиник по контролю за рождаемостью, просто хотел сменить тему и обсудить проблемы типа войны во Вьетнаме и поэтому пошутил, но в таком случае он не умел слушать, а выбор времени для шуток оказался крайне неудачным. Это был важнейший момент женского движения, когда его лидеры пытались привлечь внимание общественности к таким вопросам, как, например, равенство зарплаты и поддержка поправки о равноправии. И тут выступил Берман со своей сексистской шуткой о том, что место женщины – у домашнего очага. В том же 1970-м, когда Берман назвал женщин слишком гормонозависимыми, стартовало телешоу Мэри Тайлер Мур, в котором актриса играла роль деловой и целеустремленной Мэри Ричардс. Однако королевы красоты в шоу “Мисс Америка” все еще привлекали больше внимания, чем Мэри, а Саманта из комедийного сериала “Моя жена меня приворожила” при всей своей неординарности значительную часть времени посвящала уборке дома (как простая смертная).