Ну, а мне не оставалось ничего, как согласиться. Все-таки с собакой надо разобраться.

***

- А там точно никто не живет? – переспросила Люда толстого дядьку, косившего лужайку перед своим домом. – Вроде забор новый.

- Заборы городская управа ставила. Вот они и новые, одинаковые, чтобы общий вид с новостроек не портили, - мужчина выключил электрический триммер и посмотрел на нас, вытирая пот со лба. – А дома давно нет, сгорел вместе с хозяйкой еще лет десять назад. Одни угольки остались. И принадлежит ли участок кому, даже не знаю. Но если мэрия к рукам не прибрала, наверное, принадлежит.

- Я в ту пятницу здесь была, - озадаченно уставилась я на дядьку. – И дом был, и хозяин, - не стала рассказывать, что шастала тут ночью в полной темноте.

- Ну-у, нет. Ты красавица ошиблась. Улицы наверняка перепутала, - мужчина разглядывал нас с интересом. – Я вообще не видел, чтобы там кто-то ходил. Хотя спрашивают иногда, не продается ли. Я всех в мэрию посылаю, - отвернулся о нас и, включив триммер, продолжил косить.

А мы отошли подальше, чтобы не получить по ногам обрывками рубленной травы, разлетающейся вокруг на высокой скорости.

- Ты присмотрись лучше, - посоветовала мне Люда, когда мы остановились у другого дома, но я пожала плечами. – Может правда не та улица?

- Люд, я что, совсем дура? – психанула я на подружку. – По-твоему, я не знаю, по какой улице всегда хожу? Тут частники, - резко махнула рукой в левую сторону, - тут новостройки, - махнула в правую. – Как тут можно перепутать?! – чуть не взвизгнула, но вовремя сдержалась. Стала разглядывать сплошной полосой идущий забор.

- Понятно, - Люда опешила от проявления моей злости. – И не надо нервничать, это вредно. Только все это странно, не думаешь?

- Думаю, - согласилась я. – И ничего не понимаю.

- Погоди-ка, я у дядьки кое-что спрошу, - пошла к мужчине, который стал счищать налипшую на кожух триммера траву. А вернувшись обратно, доложила. – Не живут на этой улице одинокие парни. И деды тоже. И на соседней не живут, - увидела, как я на нее зыркнула, и примирительно сказала. – Я на всякий случай спросила. А живут семейные да бабки. Так что остается только тот дом, - мотнула подбородком в сторону погорельца. – Пойдем, глянем?

- А надо ли? – совсем расстроено спросила я.

Конечно, как не расстроиться. Я и так идти не хотела, поддавшись на подружкины уговоры, а тут такое. Вместо того чтобы увидеть дом с верандой, я обнаружила только забор, за которым никакой крыши не было. Торчали лишь высоченные яблони и вишневые кусты. И вместо того чтобы стеснительно сказать «привет, а вот и я» и потупить глазки в пол, узнаю, что там давно никто не живет.

- Надо, Машунь, надо, - Люда подхватила меня под локоток и потащила к калитке, закрытой на защелку. – Вдруг что интересное найдем, - решительно распахнула дверь.

Но ничего интересного мы не нашли. Даже зайти во двор не смогли, до того высоченная там росла трава, намного выше моего пояса. И густая, и колючая. Так что мы смогли потоптаться только на пятачке у самой двери (видимо кто-то заходил сюда и траву примял) и увидеть вдалеке горелый остов бывшего некогда дома. Крыша у него обвалилась черными балками внутрь, одна стена, где была веранда, сгорела полностью, а лицевая с тремя темными прогалами окон, смотрела на нас.

Мне стало жутко, будто я увидела привидение.

- Пошли отсюда, - теперь я потянула Люду за собой. – Ничего не понимаю.

- Я тоже, - Люда не стала сопротивляться и побрела за мной. – Но я тебе верю.

- Надеюсь, ты не стала сомневаться, что я была в ту ночь с парнем? – я остановилась, приоткрыв дверь, и пристально посмотрела на подругу. – На кой фиг я бы врать стала? Мне конечно сертификат нужен, но не до такой же степени, чтобы вас обманывать.