Скорее бы домой. Там сейчас тихо и спокойно. Никаких посторонних. Только попискивает в колыбели крохотный Байрон – первенец Алистера. С его появлением многое изменилось. Алистер чаще стал бывать дома, чопорная и надменная Виктория смягчилась и еще больше похорошела. Брендон – один из немногих, кого молодые родители подпускают к сыну. Он часто подменяет Викторию, когда той надо отдохнуть, качает младенца в колыбели, носит его на руках по комнате.

«Брендон, случиться может всякое, – сказал ему на днях Алистер. – Кому мне доверять, как не тебе. Я хочу, чтобы ты был его гувернером, а если понадобится – то и отцом».

Вот и Абби. Брендон улыбается ей, подает плащ. Она смущается – больше по привычке – и укоряет его в том, что господину не пристало помогать служанке.

«Мы с тобой равны, – возражает Брендон. – Ты мой единственный друг. Могу я помочь другу одеться?»

Она улыбается, и они вдвоем спешат через двор к ожидающему у ворот экипажу. Алистер давно пересел в автомобиль, но Брендон по старинке пользуется двуколкой с лошадьми. Кучер открывает дверь перед Абби, девушка ловко запрыгивает внутрь. Брендон возится дольше, кляня сырость и свою неповоротливость. Наконец все усаживаются, повозка трогается с места.

«Я хотел рассказать тебе, – начинает Брендон. – Этой ночью я закончил собирать радио. Сам, Абби! Оно работает! Оно транслирует музыку! Представляешь, у меня получилось! Еще я предложил Алистеру проект передатчика на радиоволнах. Через него можно отдавать приказы сразу целой группе кукол. Абби, я наконец-то нашел себе дело!»

Он сияет, как ребенок, получивший новую игрушку. Никогда еще Абби не видела его таким бодрым и возбужденным. Она бережно стирает платком дождевые капли со лба Брендона, улыбается.

– Видишь, все оказалось возможным. Когда ты нашел время?

«Маленький спал, я принес в его комнату детали и стал работать. Первым, что я поймал на этом приемнике, была колыбельная. Божественное пение…»

– Возможно, тебе стоит подумать, как вернуть себе голос? – тихо предлагает Абби.

Брендон с жаром кивает.

«Я найду способ! Я очень хочу говорить с тобой не только руками. Твое имя так прекрасно звучит: Абби».

– Я тебя и без слов понимаю, Брендон. Но да, я очень хотела бы услышать однажды твой голос.

Экипаж вздрагивает, слегка кренится влево и спустя несколько секунд останавливается. Мост через Северн.

Брендон спускается на мостовую, подает Абби руку.

«Разреши проводить тебя сегодня».

Она смотрит на него, качает головой. В тусклом свете газовых фонарей очень трудно разобрать выражение ее лица.

– Дома муж, он не поймет. Прости.

«Хотя бы до угла. Позволь, прошу».

– Но только до угла. Я очень боюсь, что соседи заметят.

«Муж ревнивый?»

– Нет. Просто он знает, кто ты. И ему это не нравится. Пойдем.

Брендон жестами объясняет вознице, чтобы дождался его, и спешит вслед за Абби. Они идут вдоль улицы, держась друг от друга на расстоянии вытянутой руки. Лицо Абби скрыто капюшоном плаща, но Брендон точно знает: она улыбается.

Позади них звучат шаги, и мужской голос восклицает:

– Куда спешишь, механическое отродье?

Брендон слышит отчетливый щелчок взводимого курка и оборачивается. Крик Абби и два выстрела сливаются воедино, громом отдаются в ушах. Брендону кажется, что он двигается очень медленно. Он падает, увлекая девушку за собой, и краем глаза успевает заметить несколько силуэтов, исчезающих в подворотне. Где-то рядом свистит полисмен.

«Абби! Абби! – Брендон забывает, что не может говорить, лишь шевелит губами. – Ты не ранена? Как ты?»

– Все хорошо. Все в порядке. – Она садится, опираясь на руку, улыбка на лице – жалобная, перепуганная. – Я цела. Брендон, как ты?