– Так меня еще не называли! Но что-то в этом есть, мне нравится. Как я уже сказала, четыре дня назад кто-то похитил Бенито Кампоса, – мгновенно посерьезнев, вернулась она к делам насущным. – Кто – выясняем, но, надо заметить, возможности имелись у многих. Подставили в этом нас, и подставили очень грамотно, никто не поверит, что это не мы. У меня, если ты помнишь, были с этим мальчиком кое-какие терки, отсюда они и начали плясать.

После этого Виктор Кампос попытался нанести удар, как он думает, ответный. Я стреляла в его сына, защищая тебя. Предположить, что ты для нас ценен, совсем не сложно.

Я ничего не понял.

– При чем здесь вообще я? И эта дурацкая версия, что вы похитили Бенито ради какого-то соглашения со мной? Я видеть вас не желаю, да и нет у меня ничего, что могло вас заинтересовать!

Она скривилась.

– Виктор Кампос этого не знает, малыш. И дергает за все доступные ниточки. Я ведь сказала, подставили нас грамотно. Не на штурм же дворца ему идти, чтоб ответить!

Да уж! Я вздохнул и замолчал. Дальнейшие перспективы моей жизни были туманны, и это слабо сказано.

– А почему вы не грохнете этого Кампоса? – озарила меня такая простая, но такая мудрая мысль. – Кто вы и кто он!

Усмешка.

– Не все так просто в этой жизни, малыш. Многие вещи слишком связаны, и одно потянет другое. А корпус пока еще не готов взваливать на себя груз ТАКИХ решений.

Мне не понравилось это «пока». Катарина что-то недоговаривала, но разбираться в данный момент у меня не было возможностей.

– К тому же нам запретили это делать. – Она зло выругалась.

– Кто же?

– Не важно. Один очень влиятельный человек для чего-то использует каналы преступного мира в своих целях для борьбы с кланами. Речь как раз идет о Кампосе и подшефных структурах.

Такого откровения я не ожидал. У меня даже челюсть отвисла.

– Но… Криминал?

– А что тебя смущает? Мафия – это тоже клан, своеобразный. Группа кланов. Со своими исторически сложившимися законами и достаточно эффективной системой контроля внутри структуры. А власть – она такая, Хуан, для достижения цели в ней нельзя отвергать никакие способы, даже самые фантастические. – Она пожала плечами.

Я догадался, кого она имела в виду под этим «влиятельным человеком». Есть один, может приказать даже им. Впрочем, таких двое, кроме королевы естественно, но вряд ли ее высочество принцесса Алисия будет заниматься подобными вещами, у нее собственная структура с внутренним контролем и полномочиями. Но все это лишь на уровне догадок.

– Подвожу итог, мы должны решить проблему с Кампосом миром, без жертв и, по возможности, без огласки. Потому совет настоял на том, что вызволение тебя из тюрьмы – моя «личная инициатива», и серьезной поддержки в данный момент не окажет. Нельзя раскрывать, что мы можем уничтожить главаря одной из крупнейших бандитских структур на Венере за несколько минут. Нельзя раскрывать, что можем устроить кровавую перестрелку в центре столицы, наплевав на последствия. Нельзя показать, что вообще можем принимать такого рода решения самостоятельно, без одобрения королевы, люди слишком привыкли видеть в нас ряженых кукол, и пока нам это выгодно.

Я вспомнил последний разговор с преподавателем ИЛА.

– Чтобы не лишать королеву последнего козыря?

– Да. Мы – атавизм феодальной системы, причуда Короны. И для всех должны таковым оставаться. Только из-за этого ты просидел в застенках три дня. Извини.

Однако извинениями в ее голосе и не пахло. Она лишь довела до сведения, констатировала факт, не более того. Мне же стало не по себе, хотя я прекрасно понимал мотивы корпуса и то, что им нельзя по-другому.