«Что ты можешь понять, - с горечью подумал Коста. – Не тебе зад в кровь исполосовали".

- Вода добавит неприятных ощущений, - продолжала Дора, - но смоет пот с кожи.

Морщась от боли, Коста встал.

- Почему? – спросил он. – Меня не стоит жалеть.

Ее губы дрогнули, но не в улыбке, а в грустной усмешке.

- Отвечу, если будешь послушным мальчиком, - сказала она.

Коста воспользовался разрешением и скрылся в ванной комнате. Дора права, хотелось помыться. Но мешал не пот. Коста смывал с себя похотливые взгляды, довольные усмешки, стыд и унижение. И слезы – признак собственной слабости.

- Не вытирайся! – крикнула Дора из комнаты, когда Коста выключил воду. – Я промокну спину.

Только теперь он стал ощущать наготу. Почувствовал не стыд, но смущение. Даже попробовал обернуть полотенце вокруг бедер.

- Ты всегда делаешь поперек? – вздохнула Дора, заглянув в ванную комнату. – Стесняешься, что ли? И чего я там еще не видела?

- Моя одежда… - выдавил Коста, поворачиваясь к ней спиной. – Она осталась…

- Где осталась, там и лежит, - сказала Дора. – Терпи.

Она осторожно собрала воду полотенцем. Коста скрипел зубами, но старался стоять ровно.

- Может, все же укол? – спросила она. – Или выпей таблетку. Там есть.

- Укол. Если можно. Пожалуйста, - попросил он отрывисто.

Лекарство подействовало не сразу. Пришлось терпеть адские муки, пока Дора обрабатывала раны. Потом стало чуточку легче, накатила сонливость – и Коста уснул.

Дора спала в кресле, свернувшись клубочком под клетчатым пледом. Маску она сняла – та лежала на столике. Однако лица Коста не увидел. Его закрыли длинные светлые волосы.

Он поискал глазами часы и присвистнул: стрелки приближались к полуночи. Тело болело, но терпимо. Странно, будь иначе после жесткой порки. Сильно хотелось пить. На том же столике Коста обнаружил непочатую бутылку воды – и осушил ее несколькими жадными глотками.

- Проснулся? – сонно спросили сзади. – Как себя чувствуешь?

- Нормально, - ответил он, не оборачиваясь. – Я могу идти или у тебя есть планы?

Дора промолчала. Коста мысленно чертыхнулся.

- У вас, - исправился он. – Простите, госпожа.

- В планах – отвезти тебя домой.

- Это лишнее, - отрезал он.

- Коста, сколько стоит один час твоего рабства? – мягко спросила Дора.

- Э-э…

- Тебе не сказали?

- Я не запомнил, - буркнул он.

- Пятьдесят. А отработать ты должен двести пятьдесят тысяч. Считать умеешь?

- Двести с лишним суток. И что? Сколько вы заплатили? Я переведу вам деньги.

- Тебе запретили…

- Мне запретили переводить деньги на счет клуба, - перебил он. – А не на ваш счет. Мы не сможем договориться? Жаль. Мне показалось, вы добрая.

- Видимо, слишком добрая, - вздохнула Дора. – Я долго буду разговаривать с твоим затылком?

- Вы без маски, - напомнил Коста.

- Знаю. Боишься смотреть?

- Чего мне бояться? – возмутился он.

- Моего уродства? – предположила Дора. – Не смотри, а то кошмар приснится. Кстати, принесли твою одежду. Клубную. Не придется идти голым до раздевалки.

Коста бросился к штанам. Если бы погода позволяла, в них и поехал бы домой. Свободный покрой не доставлял неудобств. Однако же придется втискиваться в джинсы, и об этом даже думать страшно.

- Если накинешь пальто или куртку, вполне сможешь добежать до машины, - продолжала Дора.

- Я без машины.

- Сказала же, что отвезу тебя домой.

Коста все же повернулся и посмотрел на Дору. Будет обидно, если он так и не увидит лица той, что заботилась о нем, игнорируя хамское поведение. Никакого уродства: приятные черты лица. Впрочем, как у многих блондинок. Высокие скулы, миндалевидные глаза, аккуратный нос и полные губы. Ни грамма косметики. Кажется, он где-то ее видел…