Матерь Божья… Я не знала, смеяться мне или уйти по добру по здорову.

- Вы чего хотели, госпожа? – вежливо поинтересовалась я, продолжая рассматривать незнакомку. Её платье и короткая накидка на плечах были чистыми и отпаренными. Вообще женщина выглядела очень опрятно.
Она ткнула жилистым пальцем в мою табличку:

- Говорю, жильё ищешь?

- Мы ищем с подругой, - поправила я её.

- Так… так… «Не обременённые лишним имуществом.» значит… Ага, хорошо… Не люблю хлам… - продолжала изучать моё объявление странная старушка. – Защитим от воров… Нет. Так не пойдёт. Замени «воров» на «хозяина рыбной лавки», и я возьму вас к себе!

- Что это значит? – я улыбнулась ещё шире.

- Сэр Реджинальд уж очень любит воровать селёдку в лавке по-соседству. Торговец грозится пустить его на колбасу!
Кот в корзине возмущённо булькнул, перекатываясь на другой бок. И старушка вдруг хрипло рассмеялась.

- Шучу я. Шучу. Деньги есть комнату оплачивать?

- Есть! – я закивала, отчаянно надеясь, что это и есть то самое спасение из дыры Марты.

- Ну, тогда пошли, покажу свои хоромы, - старушка ещё раз окинула меня внимательным взглядом. – Справная какая… Наверное, готовить умеешь хорошо?

- Никто не жаловался, - ответила я, следуя за старушкой.

- Меня зовут госпожа Доротея Пенделтон. А тебя? – она посмотрела на меня через плечо.

- Антония, - не знаю почему, но чувствовала, что эта необычная особа — хороший человек.

Мы свернули с главной площади на более узкую тихую улочку. Шум и сутолока рынка постепенно остались позади. Тяжёлые запахи рыбы стали рассеиваться, сменяясь более резким запахом угольного дыма и слабым сладковатым ароматом из близлежащей пекарни. Здания здесь были выше, более однообразные, с кирпичными фасадами. Прохожие двигались чуть более размеренно, не так торопливо, как рыночная толпа.
Вскоре мы с госпожой Доротеей подошли к небольшому магазинчику, витрина которого была заполнена хаотичным нагромождением предметов. Здесь виднелись и серебряные подносы, и стопки книг в кожаных переплетах. А ещё напольные часы с огромным маятником и фарфоровые статуэтки. Над дверью висела вывеска с красивой надписью «Антикварная лавка Пендлтон».

20. Глава 20

- Проходи, Антония, - пригласила меня госпожа Доротея, повернув в замке ключ. – Это мой магазин. Здесь я и живу.

Когда я переступила порог лавки, над дверью мелодично звякнул колокольчик. Мои глаза восхищённо расширились. Какое волшебное место!

В воздухе витал особый аромат – смесь полироли для дерева, старых кожаных переплетов и легкого запаха лаванды. Небольшие пучки я заметила в складках тяжёлых портьер и в вазочках на пузатом комоде. Сквозь затянутые тонкими кружевными занавесками окна, просачивался приглушённый свет, играя в гранях хрустальных бокалов. Они словно солдаты выстроились ровными рядами в дубовом серванте. Медные канделябры, начищенные до блеска, отражали тонкие солнечные лучики, бросая тёплые блики на стены, оклеенные тёмно-зелёными обоями.
В глубине комнаты виднелся массивный камин с замысловатой чугунной решеткой. На его мраморной полке выстроились изящные фарфоровые статуэтки пастушек и кавалеров в напудренных париках. Рядом тикали не менее десятка часов разных размеров – от крошечных каминных до внушительного напольного хронометра с латунным циферблатом.
Вдоль стены тянулись деревянные стеллажи, уставленные книгами в кожаных переплетах. Между ними находились стеклянные витрины с самыми необычными коллекциями: веера из слоновой кости, миниатюрные портреты в эмалевых рамках, старинные компасы и подзорные трубы.