Осман это словно голосом Саида прошептал.

Может он прав? И у меня галлюцинации?

— Что такое, моя прелесть? Волнуешься? — ласкает мою шею короткими поцелуями, поглаживая обнажённые плечи размашистыми ладонями.

— Да волнуюсь, как-то не по себе мне, — ладонь на грудь кладу, растирая её. Сердце ноет и стучит как бешеное. Ну когда же оно уймётся!

Невыносимо… Я спятила! Психически больна. Мне к врачу надо! Мне Саид везде мерещится. Среди гостей, на месте Османа…

Глаза становятся влажными. Я смотрю в лицо мужа, и оно меняется на глазах. Расплывается. Обретает другие контуры. Волосы и бородка Османа темнеют, становясь насыщенно чёрными. Как и глаза… Мимика лица. Морщинки в определённых местах.

Осман становится Саидом.

О, Боже!

Я резко жмурюсь, мотыляю головой. С силой бью кулаком в грудь мужчины.

— Эй, посмотри на меня, что происходит?

Рашидов мягко хватает меня за подбородок, надавливая пальцами.

Замираю. Открываю глаза. Снова вижу Османа.

Показалось…

— Я в-волнуюсь.

Немного вру я. Не хочу говорить всей правды, что у меня мираж был. Осману станет неприятно, что я до сих пор думаю о другом мужчине.

— И я переживаю за Самирчика, — тихонько добавляю. — Он без меня сейчас. Плачет, наверное. Никогда ещё не оставляла его на ночь одного. А вдруг ему кошмар приснился? Вдруг колики? Или няня уснула и не доглядела? А он с кроватки выпал!

Паника скручивает тугой удавкой. Я рефлекторно дёргаюсь вперёд, но мужчина, схватив меня за руку, толкает обратно на кровать, нависая сверху.

— Перестань, какая ты дерганная! Ар! Самир сейчас с няней. В смысле один? Не накручивай себе, — голос супруга становится недовольным, рычащим. Взгляд холодеет. Глаза озаряются опасной вспышкой.

Что-то внутри шепчет, чтобы я срочно нажала стоп-кран.

— Или что, думаешь за нами призрак Саида подглядывает? Ну так мёртвые же не куса…

— Прекрати! — строго перебиваю. — Что ты такое говоришь?

Осман выпил. Он просто пьян.

Может надо еще хотя бы пару месяцев поспать в разных комнатах?

— Ладно! ты лежи, я пойду немного проветрюсь, покурю, и проверю как там Самир. Так пойдёт?

— Да, — быстро-быстро киваю.

Уловив энергетику мужа, я понимаю, что он раздражен тем, что во время нашей первой ночи в роли супругов я думаю о ребенке от другого мужчины. Понимаю, что он нянчится с сыном как со своим собственным, но в последнее время мне кажется, что Осман стал ревновать. Ведь я много времени провожу с малышом. Как бы там ни было, как бы Осман себя не вел хорошо и сдержанно, Самир не его сын.

Выдохнув, я закрываю глаза, снова пробую расслабиться.

Слышится хлопок двери, Осман покидает комнату, а я лежу на кровати с закрытыми глазами, стараюсь ни о чём не думать, кажется, начинаю засыпать…

Мне снится сон. Такой яркий как будто это реальность!

Мне становится очень сладко и приятно…

Я погружаюсь в эту иллюзию. Полностью с головой.

Таю как сахар в кипятке от удивительно приятных ощущений…

Кто-то осыпает моё лицо и шею поцелуями. Невидимые руки падают на корсет платья, незнакомец пытается его расстегнуть, чтобы освободить грудь. Я становлюсь очень мокрой и горячей. Отзывчивой, готовой на всё. Покрываюсь мелкими мурашками и начинаю постанывать, охотно распахивая широко ножки.

Это ведь сон!

Но он похож на моё похороненное прошлое...

Бах!

Вспышка слепит глаза, я будто куда-то лечу. Прошлое становится таким ярким, таким живым.

Открываю глаза и вижу Саида. Он улыбается…

Мамочки! Как такое возможно?

Я не пила ничего! Мне нельзя. Тогда в чем дело?

Мистика? Или я брежу?

— Лиса. Лисичка. Лисюшка…

Как будто зовет меня. В ушах звенит его хриплый, сексуальный голос. Я лихорадочно трогаю его лицо, на ощупь, оно как реальное. Черны глаза блестят ярче алмазов, в них звезды всей галактики сияют. Я жадно на полные, мужские губы набрасываюсь, целую Саида взахлёб, не могу надышаться, насытиться тем, что сейчас чувствую.