– Я действительно торгую игрушками, – произнес он, смягчив тон, – и приехал, чтобы приобрести партию ваших замечательных дедов-морозов.

– Откуда вы о них узнали? – недоверчиво спросил Харакумо.

– Мы у себя в России говорим: слухами земля полнится.

– И все же?

– Один мой партнер заключил с вами контракт. Не стану называть его имени, во избежание недоразумений.

– Сколько единиц вы хотите приобрести? – поинтересовался Харакумо таким тоном, будто речь шла об оружии или боеприпасах.

– Прежде чем принять решение, я должен увидеть ваших роботов в действии.

– Разве вам до сих пор не показали?

– Мне даже не позволили к ним пальцем прикоснуться.

– Как?

Тут Харакумо бросил испепеляющий взгляд на Кйоко, которая была готова сквозь землю провалиться, хотя это был всего лишь дешевый спектакль. Можно не сомневаться в том, что секретарша всего лишь выполняла распоряжения управляющего, который запретил подпускать гостя к готовой продукции и вообще посвящать его в какие-либо дела. Неужели ласки Кйоко были частью ее профессиональных обязанностей? Или сойтись с Бондаревым ей приказала Мизуки?

– Значит, я смогу присутствовать при демонстрации? – спросил он.

– Разумеется, – ответил Хато Харакумо и снова посмотрел на секретаршу. – Организуйте демонстрацию. Через пять минут я приведу мистера Железняка в зал совещаний.

Эти пять минут были безрезультативными. Бондарев стал расспрашивать управляющего о взрыве на фабрике, но услышал лишь неприкрытую ложь.

– В Японии не менее сорока других производителей игрушек, – говорил Харакумо с таким видом, словно передушил бы их всех собственными руками. – Из них три являются совместными японско-русскими предприятиями. Кто-то из них и подложил мину.

Конец ознакомительного фрагмента.