- Так и быть, - сердито бросил мне Эдмунд, глядя мимо меня, - прощу на этот раз. Но если еще хоть раз проявишь неповиновение, пеняй на себя! В следующий раз щадить не стану! А сейчас уходи, я слишком зол на тебя, чтобы продолжать.

Кивнув, я быстро слезла с кровати, до последнего не веря, что он меня отпускает, надела платье и, не прощаясь, выбежала из спальни.

***

Эдмунд

Проводив Злату взглядом, мужчина до боли стиснул зубы. Дракон внутри него рычал и бесновался, и Эдмунд не мог взять в толк, почему.

Да что такого в этой наглой девице, что он каждый раз ведет себя, как идиот? Почему, вместо того, чтобы просто заставить ее в наказание выполнять самую грязную работу по замку или просто всыпать плетей, он выбрал такой способ, который покоробил даже его?

Не то, чтобы Эдмунд не желал этого, но одно дело, когда это в удовольствие обоим. Он же проклинал себя за слабость и за то, что пошел на поводу у гнева. Чувство вины, почти незнакомое ему, поселилось внутри, не желая его отпускать и, злой как черт на самого себя и эту свалившуюся, как снег на голову, девчонку, мужчина накинул халат и вышел в коридор.

Злата ушла, а чувство неудовлетворенности никуда не делось. И хоть он сам отпустил ее, но теперь начинал об этом жалеть.

- Пришли мне Хельгу, - приказал лорд стоящему снаружи слуге, и тот, коротко поклонившись, поспешил исполнить его приказание.

Эдмунд же, глядя ему вслед, подумал, что с большей радостью согласился бы снова видеть в своей постели Злату.

19. Глава 19

Занятия на следующий день я отменила, будучи просто не в состоянии преподавать. Ночь, проведенная с Эдмундом, подкосила меня окончательно, убив последнюю надежду, и все мои попытки как-то прижиться в этом мире стали казаться бессмысленными. Зачем стараться, если все равно я останусь бесправной вещью, с которой нет нужды считаться?

Мне было очень плохо, и такое состояние не могло не пугать. Пусть я и впала в глубокую депрессию, но складывалось ощущение, что я еще и заболела. По утрам было тяжело вставать, на еду даже смотреть не могла – при одном виде пищи становилось дурно, и приходилось силком впихивать ее в себя. Тело ломило, как при гриппе, и я решила, что меня где-то продуло. Что было неудивительно в таком месте, как замок.

Чего я боялась больше, так это подхватить пневмонию, понимая, что в этом мире антибиотики мне не светят. Но потом вспомнила, что в этом мире есть магия и целители, и попросила Фиду, которая искренне переживала за меня, позвать лекаря.

Старик пришел довольно быстро и, пощупав мой лоб, начал магическую диагностику, водя надо мной светящимися, словно сканер, руками. По мере того, как он осматривал меня, его брови вздымались все выше, и в душу закралось подозрение, что со мной что-то серьезное. Неужели, действительно, пневмония? Или что похуже? Мало ли какая зараза есть в этой версии средневековья?

- Что со мной, доктор? - спросила я его, когда он закончил. - Надеюсь, магия это лечит?

Целитель закашлялся и посмотрел на меня сконфуженно.

- Боюсь, что не в твоем случае.

Я похолодела и в ужасе уставилась на старика.

- Это неизлечимо?

Огладив бородку, целитель улыбнулся.

- Ничего страшного, само пройдет месяцев через семь-восемь. Плод развивается нормально, и никаких проблем я не вижу. Поздравляю.

Внутри все оборвалось. Если он думал, что обрадовал меня, то глубоко заблуждался. Оказывается, до этого были цветочки, и новости о том, что я беременна от Эдмунда, убедили меня, что я пропала окончательно. Ребенок от мерзавца, что пользуется мной - это то, чего не пожелаешь и врагу. Я была уверена, что лорд или прикажет избавиться от него, или заберет себе, и я уж точно не хотела, выносив дите под сердцем, так просто отдать его лорду. Пусть это и был ребенок от такого, как Эдмунд.