Я чуть не подавился печенькой, пока она сверлила меня взглядом.

Вот собственно, вся краткая история, как я оказался в ее кабинете, раздетый до пояса и поставленный в унизительную позу, вынужденный облокотиться на ее письменный стол.

– Не шевелись! – скомандовала женщина, но я от ее голоса только еще больше напрягся.

Я стоял, дрожа теперь каждой клеточкой организма, как осиновый лист. Почувствовал, как у меня одеревенели мышцы, и вообще, я с трудом мог дышать.

Кристина стоял за моей спиной не говоря ни слова и не шевелясь, ее дыхание было тяжелым, но в скором времени я уже перестал слышать и это.

Сердце бешеным ритмом стучало у меня ушах, вся эта ситуация сводила с ума. Я чувствовал унижение и дикий страх, отчего кровь буквально прилила к лицу, и мои щеки пылали огнем.

Мне и самому было сложно дышать. Я кое-как делал глубокие рваные вдохи, ощущая как от них начинают болеть легкие, мне катастрофически не хватало воздуха, сознание уплывало и туманилось.

Начальница сняла с себя кожаный поясок и демонстративно ударила им по столу рядом со мной. Я чуть не закричал. Что эта ревнивая дура задумала? Бить меня будет? У меня был страх не сколько перед болью, сколько от чувства мерзкого унижения.

Я не пытался повернуться, чтобы встретиться взглядом с моей злой начальницей. Я никогда не встречал таких женщин, которые способны проявлять такую агрессию и жестокость. И самое обидное, что я боюсь потерять эту работу. Я просто попал в какую-то безвыходную ситуацию!

В глазах начали появляться слезы, но при Кристине Александровне я не мог себе позволить расплакаться как девчонка.

Ни черта она не увидит моих слез, стерва!

– Ляг животом на стол, ноги раздвинь как можно шире, руками обопрись о стул. – строгий голос, будто первый удар, с той же силой болезненно ложится на расшатавшиеся нервы.

Выполняю ее приказ. Сжимаю стул, стоящий перед столом и думаю о том, как ее попка греет это холодное кожаное сидение.

Закусываю заранее губу, чтобы не закричать.

– Кристина Александровна, это как-то неправильно… Я ничего плохого не делал… Я не понимаю, что вы хотите… – начинаю мямлить, пытаясь не сколько вымолить прощение, сколько призвать ее к здравому рассудку.

– Ты плохой мальчик, а ты мне нравился. Я тебя должна наказать. – она снова бьет рядом со мной ремнем, и я вскрикиваю от неожиданности.

Мысленно приходится считать все удары сердца, чтобы сосредоточиться и выровнять его ритм, мне почему-то кажется, что это поможет мне отвлечься от реальности, но это всего лишь иллюзия. Это вообще не помогает.

Зажмуриваюсь, в ожидании первого удара. Страх поглощает. Но вместо порки я ощущаю чужие теплые ладони на голой коже. Пальцы начальницы пробегаются по всей спине от затылка до поясницы. Они то поднимаются, снова скользят вниз.

От этих прикосновений моя кожа полыхает, я согреваюсь этим странным теплом, но продолжаю стоять, боясь пошевелиться, у меня в голове нет никаких идей, зачем Кристина вообще все это делает.

Через пару минут странных ощупываний, ее руки исчезают, а начальница с томно вздыхает и проводит пальцем по полоскам шрамов, выделяющихся на гладкой коже моей спины. Скользит ноготками по плечам к груди, достигает сосков и начинает их по очереди теребить. Дергаюсь, от столь странных ощущений, которые вызывает эта ласка.

– Стой смирно, и будешь хорошим мальчиком, – шепчет начальница, а я снова зажмуриваясь, ожидая от нее удара и последующей жгучей боли.

В детстве меня часто пороли и не только ремнем. Это мой самый жуткий страх. Отец издевался надо мной, как только мог. Этот ублюдок сидит за убийство собственной матери вот уже три года, а у меня на память от него на всю жизнь останутся следы на теле.