Видимо, у нас с Волковым были разные представления о гаражах. Потому что помещение, в которое привел меня Стас, оказалось невероятно огромным.

Сам гараж был цоколем. И, оглядываясь по сторонам, я так и не смогла разобрать, на сколько автомобилей было рассчитано это помещение. На данный момент в гараже стояло шесть машин, и еще оставалось больше половины свободного пространства.

А Волков все продолжал идти, пока не завернул за угол. Первое, что я увидела, это два нереально крутых мотоцикла. Я такие только в кино видела.

Почему-то не позволила себе долго любоваться мотоциклами. Мне вообще не хотелось показывать Волкову, что меня здесь что-то восхищает. Хотя, если признаться, его дом и этот гараж… Это так далеко и совсем отличается от моей жизни. Словно еще одно напоминание о нашей с Волковым социальной разнице.

Отвернулась от мотоциклов и увидела ту самую машину, в которую врезалась.

Царапина все еще на ней присутствовала, как лишнее напоминание моей неосторожности.

Закуток, в который привел меня Волков, был просторным. Тут легко бы поместились две, а то и три машины. Сбоку, на одной из стен висел прибор, который обычно стоит на мойках самообслуживания.

Это что же… Они прямо в доме машины моют?

Но я не стала ничего спрашивать, продолжила рассматривать закуток.

В потолке была вытяжка, а в полу специальные отверстия для слива воды.

Хм. Похоже, я оказалась права.

Волков решительно обошел свою машину, а я последовала за ним.

Личная домашняя автомойка — это не все, чем сегодня решил удивить меня Стас.

— Держи.

— Что это? — С подозрением смотрю на пакет в руках Стаса.

— Подарок, — ехидно ухмыляется.

А у меня от его оскала холодок пробегает по позвоночнику.

Пытаюсь сохранить маску безразличия и беру из его рук пакет.

Знаю, что ничего хорошего меня не ждёт. И оказываюсь права, когда вытаскиваю на свет нечто неопределённое, короткое и… кружевное!

— Я думаю, тебе подойдёт, — самодовольно ухмыляется. А у меня руки зачесались съездить этому напыщенному гаду по лицу.

Разворачиваю «подарок» Волкова и понимаю, что это костюм горничной из магазина для взрослых.

Щеки начинают пылать, дыхание сбивается.

— Я это не надену, — цежу сквозь сжатые зубы.

— Ещё как наденешь.

Шумно выдыхаю и со всей силы швыряю в парня отвратительную вещь, желая, чтобы ткань стёрла с его лица это гадкое выражение превосходства.

И у меня получается. Вот только эмоции совсем не те, на которые я рассчитывала.

Губы плотно сжаты, брови сведены, а скулы от напряжения стали ещё выразительнее.

Он в ярости.

— Это отвратительно, Стас. — Качаю головой, пытаясь вразумить парня, но он никак на это не реагирует.

Сжимает кулаки и медленно встаёт с кресла[Т.1] . Его взгляд становится острым, колючим.

Ему всё равно, что сейчас для меня может настать самый отвратительный и позорный момент в жизни. Он лишь хочет развлечься. Повеселиться. Ему плевать на чувства других.

— Ты разбила мою машину.

От его вкрадчивого тона по телу бегут мурашки, и я отступаю, пытаясь быть как можно дальше от этого дикого, бездушного монстра.

— Не разбила, — качаю головой. — Лишь поцарапала слегка. Это вышло случайно. А ты просишь слишком много. На дороге был гололёд. Стас, ты же сам видел, что…

— Мне всё равно, — резко обрывает мои жалкие попытки достучаться до его совести. — И я не прошу. Я. Тебе. Приказываю!

С каждым словом Стас подходит все ближе, и меня это пугает. Пытаюсь отдалиться, сохранить хоть немного расстояния между нашими телами, но лишь усугубляю своё положение.

Волков загоняет меня в ловушку. А я спиной упираюсь в его машину. Он наклоняется ещё ближе, и вот я почти лежу на багажнике его автомобиля.