– Ну да, уже ведь целых восемь утра... – недовольно ворчу. – Я чё, жизнь проспал? Чем ещё я должен заниматься в такую рань?!

– Попридержи язык, мальчишка, – хмурится отец, но если он хотел меня напугать, то не засчитано: может, я чуток удивлён, но хрена с два напуган. – Одевайся и едь в периметр – заберёшь девочку, и пусть её обучают: до начала учёбы в институте осталось всего ничего.

– Это настолько срочно, что не могло подождать ещё пару часов?

– Прививать тебе чувство ответственности лучше начать пораньше, – хмыкает родитель. – Может, хоть с ней ты научишься думать прежде, чем что-то делать.

С кем это с ней? С Варей, что ли? Не сдерживаю смешок: чему можно научиться у дикарки[1]?

– Её саму нужно учить – ты сам сказал.

– Разговор окончен. У тебя на сборы двадцать минут.

Закатываю глаза и снова злюсь: опять всё крутится вокруг неё.

Грёбаный центр вселенной.

Натягиваю первые попавшиеся джинсы, белую футболку и кроссы; умываюсь, потому что на душ нет времени, и спускаюсь вниз – сразу в гараж: перекушу позже. В периметре стараюсь особо по сторонам не смотреть – после посещения этого места и так хочется неделю скоблиться под душем. Ещё на подъезде к нужному дому подозрительно щурюсь: здесь точно ни у кого не хватило бы денег на ту серебристую тачку, что стояла сейчас перед Вариным домом. А когда перевожу взгляд на крыльцо, чувствую, как в висках запульсировало от злости, потому что девчонка сидела на ступеньках, доверчиво прижавшись к груди Калугина, который обнимал её – и меньше всего это было похоже на дружеское объятие. Внутри что-то громко щёлкает, и мне хочется просто выскочить из машины и отшвырнуть этого мудака прямо в его тачку. Но вместо этого я как-то справляюсь с гневом и растягиваю на губах победную ухмылку: он может обнимать её сейчас, сколько влезет, потому что после того, как Варя сядет в мою машину, его права на мою девчонку закончатся.

А уж я постараюсь, чтобы он об этом не забыл.

Варя замечает мою машину и испуганно бледнеет.

«Правильно делаешь, детка, что боишься – интуиция тебя не подводит».

Подхожу к ним с максимально спокойным и расслабленным видом; Калугин поднимается на ноги, пытаясь посмотреть на меня сверху вниз, вот только рост у нас с ним одинаковый; к тому же, мы оба прекрасно знаем, что его бравада ни к чему не приведёт – Варя моя, и никто кроме меня её не получит.

– Если ты хоть пальцем... – начинает он манёвр запугивания, но я совершенно не впечатлён.

– Дай угадаю – я пожалею об этом, так? – перебиваю его с насмешливой ухмылкой. – Обещаю, что я... постараюсь жалеть как можно сильнее – честное скаутское.

Даже вскидываю руку в характерном жесте.

Но паренёк почему-то не спешит благодарить меня за моё благородство.

– Некоторые вещи не сходят с рук, Поляков.

– Девчонка с моих рук точно не сойдёт, Калугин, не беспокойся.

Мне плевать на то, что вокруг уже собрались свидетели, и некоторые из них явно рассчитывают на продолжение – подростки уж точно. Но я не настолько идиот, чтобы затевать драку из-за девушки, которая и так уже принадлежит мне. Если Калугину не впадлу поднимать перья – пусть играется: нельзя отбирать у ребёнка последнюю «игрушку».

Перевожу взгляд на Варю.

– Ты готова?

Она поднимается на ноги; вместо слёз в её глазах светится упрямство и обещание не поддаваться на мои провокации, но это лишь ещё больше подстёгивает мой азарт: какой кайф играть в мучителя и жертву, если жертва во всём подчиняется?

– Мне нужно кое-что забрать, – твёрдо отвечает и скрывается в доме.

Сдерживаю раздражение и без приглашения вхожу за ней следом; не то, что бы я этого хотел, но это лучше, чем со скукой наблюдать за тем, как бедный бывший паренёк девчонки пытается не расплакаться.