— Я не предохранялась, — пролепетала я, опустив глаза. Воспитание не позволяло мне говорить о таких вещах, не краснея. Даже будучи замужем! — Ты планируешь иметь детей в ближайшее время? Или пока подождём?

Я с нетерпением и страхом ждала ответа. Так скоро становиться матерью не хотелось: во-первых, мне нет и девятнадцати, во-вторых, я ещё не свыклась со своей ролью любовницы и жены.

— Дай волю моим родителям, они заставили бы тебя понести как можно скорее, — ответ прозвучал как приговор. Но муж тут же милостиво разрешил немного повременить: — Впрочем, я думаю, что один год ничего не изменит. Да и Вики должна скоро осчастливить нас потомством...

Меня смутило это «нас», в душе шевельнулся протест от подобной духовной близости. Казалось, кузены во всёём стремились походить друг на друга и всё — весь мир — делить поровну. Это умиляло, пока речь не зашла о столь интимной стороне дело как зачатие ребёнка.

— Ты же понимаешь, что для любого Дракона семья важнее всего остального. Поэтому будь уверена, я никогда не изменю тебе, — продолжил Рикард таким тоном, будто отчитывал провинившегося ребёнка. Я заверила мужа, что благодарна ему за оказанную милость. В ответ он только потрепал меня по щеке и поцеловал в лоб. Мир между нами был восстановлен.

Я приободрилась и спокойно вышла к раннему ужину. Есть не хотелось, но я бы с удовольствием полакомилась фруктами, запивая их тёмным как кровь вином.

К моему удивлению Виктории за столом не было. Кеннет, побрившийся и выглядевший отдохнувшим, при нашем появлении в летней кухне встал из-за стола.

— Вики просила извинить её, — сказал он, наклоняясь поцеловать мне руку. От прикосновения горячих губ к моей коже стало не по себе.

Я смущённо кивнула, давая понять, что всё в порядке. Но полдничать мне расхотелось. Я ощущала себя в клетке с хищниками, которые пока только принюхиваются к жертве, но вот-вот совершат первый бросок.

Вино оказалось прохладным и приторно сладким, как сироп. Я даже поперхнулась и отставила бокал, взяв из вазы очищенную дольку апельсина, но Рикард снова его мне подал.

Спорить с ним не хотелось, тем более взгляд у него сделался тяжёлым, как тогда, в чужой гостиной, где он заставил ласкать его член, будто его жена — бордельная девка. Я внутренне сжалась, но сделала ещё один глоток.

— Расскажи о себе, — начал беседу Кеннет, развалившись в кресле напротив. Он смотрел на меня изучающим взглядом, будто я была одной из его подчинённых. О его работе я имела смутное представление, хотя Рикард и рассказывал о делах Совета и его многочисленных отделов.

— Я не знаю, что вас интересует, — пролепетала я, стараясь смотреть не на мужчину, а на вазу с фруктами, что стояла между нами на столе.

— Мы договорились, кузина, впредь обращаться друг к другу на "ты", — поправил меня Кеннет. Рикард молча сидел рядом и смотрел на меня с улыбкой.

— Мы теперь все друг другу близкие люди, — продолжил Кеннет.

Несмотря на открытые окна и дверь, было душно. В горле саднило от приторного вина. Я облизала пересохшие губы и начала рассказывать о своей семье, но не успела договорить даже пару фраз.

— Лучше вместо сухих фактов, которые можно найти в любой родовой книге, расскажи мне о том, что ты любишь. Какую одежду, еду, вещи,..— донёсся до меня голос Кеннета, будто издалека. Дрожащей рукой я поставила бокал на стол, чтобы не уронить.

— Мне нехорошо, — сказала я, повернувшись к Мужу. Он в ответ нежно сжал мою руку:

— Я отнесу тебя наверх, — мягко произнёс он, гладя меня по голове.

— Да, я хочу отдохнуть, — пошатываясь, я встала, но тут же рухнула в объятия мужа. Комната плыла передо мной, я всё никак не могла сфокусировать взгляд.